Близость
Шрифт:
***
– Куда вы запропастились? Меня какая-то девчонка из туалета выгоняла, хорошо, что все успел!
Парни надо мной поржали и протянули в утешение бутылку холодного пива. На улице было не жарко, но пить хотелось неимоверно. Осушив половину, я прикурил. Наконец-то, хоть какое-то подобие расслабления.
– Машка-то кончила?
– Наверно, раз не заверещала, что все. Я был занят собственными ощущениями, - сплюнул, показывая свое отношение к этому.
– И долго ты еще будешь позволять ей помыкать собой?
–
– Иди на х*й.
– Парни снова заржали, а я допил пиво и откинул бутылку в сторону. Мне хотелось напиться. Вытравить алкоголем болезнь, что распространялась по телу, съедала ненавистью.
– Погнали.
– Куда?
– удивился Юрка.
– Дискач в самом разгаре. Да и Славка внутри, меня просили за ней присмотреть.
– Так и будешь ходить в няньках, - фыркнул я, - поехали в гараж. Напьемся хоть по-человечески.
Юра сказал, что придет позже, только проводит сестру домой. Мы не стали возражать. Бесполезно.
В тот вечер крышу сносило не только у меня. Федька, насмотревшийся на то, как его краля сосется с другим, напился до тошноты. Матвей грузился из-за учебы. А я сидел над текстом. Иногда в таком непонятном состоянии буквы приходят сами собой.
– Ах!
– канистра с остатками машинного масла упала с полки, пятно растеклось по полу, распространяя резкий едкий запах.
– Ах! Ох! Ну, ты, как моя соседка бабка Люся! Вечно кудахчет. Теперь пол придется мыть... И зачем так было напиваться? Ведь сразу было понятно, что она тебе не даст.
Друг только недовольно засопел и стал возить половой тряпкой, не стирая, но размазывая пятно.
– Уйди, пьянь, - оттолкнул его и стал сам убирать грязь. Этот гараж ценился нами не меньше, чем собственные дома, может быть даже больше. И пусть здесь иногда некуда было ступить из-за бычков и пустых банок, но, все же, мы старались сохранить здесь видимость чистоты.
Юра пришел через полчаса. Мы сели играть, пугая местных алкашей своими импровизациями.
– Все следят за мной! За каждым моим жестом, словом, взглядом! Все ждут, когда я ошибусь. Когда окажусь на дне, понимаешь? А я не хочу туда. Мне надо на вершину. К славе, - я был настолько пьян, что нес всякую ахинею. Взмокший и абсолютно пьяный. Неадекватный. Злой. Напряженный.
– Э, не, брат. Не трогай мою сестру, ты обещал!
– вмешался Юрка.
– Да кому она сдалась? Я тебе про другое вообще говорю! Мне надоело все! Учеба, Машка, даже этот гараж надоел. Я свободы хочу. На сцену. Ловить драйв. Петь. Заряжать толпу и заряжаться самому. Понимаешь?
– меня неимоверно несло. Я и сам это понимал, но уже не мог остановиться. Пьяные бредни.
– А Слава?
– с каким-то непонятным испугом для меня спросил Юра.
– И слава должна быть обязательно. Придет. И деньги будут.
– Не, Слава уже спит, наверно, - не
Мы разговаривали с ним на разных языках, но так тоже бывает, если у людей разная степень опьянения. Или слишком одинаковая.
Я помню, что потом звонил Машке, говорил ей кучу гадостей, посылал ее на три буквы, на что она только смеялась, а потом и вовсе выключила телефон. И это разозлило меня еще больше. Я отрубился, не приходя в себя. Просто выключился.
***
Веселая вышла ночь. Половины событий не помню. Проснулся уже следующим днем в своей кровати. Нашел около телефона бумажку с непонятным текстом. Решил, что у меня начинается шизофрения, о которой я думал прошлым утром. От этих мыслей меня отвлек звук поворачиваемого ключа в замке.
– Все развлекаешься, сынок?
Отец смотрел на меня красными усталыми глазами, сжимая дверную ручку, будто она помогала ему собраться с мыслями и не наделать глупостей, о которых будет потом сожалеть. Отец никогда не доставал ремень, и не ставил меня в угол. Теперь я понимаю, что зря.
– Вчера с друзьями посидели, - виновато улыбнулся я и попытался встать. Голова еще кружилась.
– Привет.
– Вижу, как вы посидели. Продуктивно, судя по всему. Какой повод?
– Отец никогда не ругал меня за гулянки, просил только не приводить никого домой, поэтому его настроение очень озадачило меня.
– Песню написали. Пап, случилось что?
Он наконец-то вошел в мою комнату и опустился на кресло.
– Уже конец учебного года, Эрик. Тебе надо перестать летать в облаках. Пора подумать об учебе.
Я сморщился.
– Да сдам я все экзамены! Ты меня не знаешь, что ли? Если сказал, что сдам, значит сдам. И вступительные тоже. На факультет иностранных языков, как и планировали. Только не заставляй меня отказываться от мечты. Для меня на первом месте всегда была и будет музыка...
– вчерашняя злость накатила с новой силой.
– Знаю. Поэтому иногда и думаю, что, возможно, совершаю ошибку, отправляя тебя на "иняз", но ты ж понимаешь, что эти знания тебе пригодятся...
Я кивнул и снова был вынужден схватиться за голову. Черт, я больше никогда не буду так пить...
– Понимаю. Я не против, пап. Правда. Мама была бы рада, если бы я пошел по ее стезе переводчика.
Мы замолчали. Моя мама умерла при родах. Я отнял ее жизнь, хоть отец и не считал так. Но я видел, как он скучает по ней, перебирает иногда старые фотографии, читает письма. Он так и не нашел ей достойную замену. Но я верил, что найдет. Мне же мать никто не смог заменить, никакие няньки, с которыми я пробыл до двенадцати лет, и вряд ли кто-то уже заменит.
– Не знаю, говорил ли я тебе, но мне поступило хорошее предложение по работе, - отец задумчиво сплел руки, - в Калифорнии.