Блог демона Шаакси, или адская работёнка
Шрифт:
Я хохотнул.
Если разобраться, всё это время я был идиотом. Даже поразительно, насколько круглым. Подозреваю, я бы покатился, толкни меня кто-нибудь!
С другой стороны, это была идеально сыгранная партия. Причём с несколькими претендентами на роль главных кукловодов.
Кстати, об этом: Старина Айм гений, как ни крути. Вот так работаешь с кем-то за соседними пентаграммами и даже близко не догадываешься о том, с каким талантом соседствуешь! Хотя уже одно то, что у Айма самый высокий показатель по тёмным творцам, манипулятивным психопатам и серым кардиналам, должно было натолкнуть меня на мысль.
Да, когда на этом свете начинается очередной замес из-за Кольца, большинство демонов не могут думать ни о чём другом. И меня, окажись я посреди этого, тоже вполне могло бы затянуть. Но вот ведь беда: перед моим носом помахали морковкой, которая оказалась, вопреки всем законам местного мироздания, намного привлекательнее Кольца. И каждый раз, когда я вспоминал о поисках проклятой ювелирки, на первый план выходила Ангел, и я думал — “потом”.
Не то чтобы я сожалел о такой расстановке приоритетов, в общем-то. Но справедливо и то, что мне следовало собрать мозги в кучку намного раньше. Тоже мне, нашёлся маркиз безумия — собственным голубям на смех…
Я снова обдумал то, что увидел в воспоминаниях Ю., и рот мой искривила широкая усмешка.
— Дорогой коллега, — пробормотал я, — нам жизненно необходимо встретиться и поболтать. Готов или нет? Я иду искать.
Там, где я прикоснулся к стеклу, когти прочертили полосы.
Способность трансформироваться вернулась.
Довольно хмыкнув, я потянулся к зеркальному пространству, готовый прогуляться в гости к старому приятелю… Но в этот момент стекло разлетелось множеством осколков, отшвырнув меня назад, в комнату. Порыв ветра, подчиняясь взмаху огромных крыльев, прошёлся по комнате, разбивая все поверхности, способные хоть что-то отражать.
Я знал, кто это, ещё до того, как стальные перья заслонили городской свет.
— Шаакси, — голос старины Вафа определённо относился к самым нелюбимым мной музыкальным сопровождениям, — ты всё так же мерзок, скверна. Безумие и порок, спрятанные за прекрасной обёрткой.
Вот уж кто бы говорил.
— Раньше ты ускользал от меня, но сегодня этому пришёл конец. Я уничтожу тебя — и тем самым сделаю этот мир чище.
Угу. Вот только этого очистителя мне тут для полного счастья не хватало. И, как это обычно бывает со стариной Вафом — как же он не вовремя…
Отступление 8
*
То была чудная ночь, он не мог этого не признать.
Жара, терзавшая всё это время землю, схлынула, уступив ночной прохладе и дыханию предстоящей грозы, оставив после себя воду тёплую, как сладкий сон, и запах порыжевшей травы, колючей, как заноза в сердце.
Он довольно потянулся, наслаждаясь жизнью. Ему нравились эти края.
Здесь его называли “братец-суховей”, и это было на удивление приятно.
Здесь, далеко от родных пустынь, произрастало множество ароматных трав. Тут пахло мёдом, и речной тиной, и цветущей липой, и горечью, и свободой.
Здесь власть ведомств была не так и сильна… пока что.
Скоро это должно было измениться. Эти перемены уже пришли — с политикой, с дипломатией,
Он не хотел думать об этом сегодня.
Эта ночь была не для таких мыслей. Никакой политики с бреднями о добре и зле, никаких контрактов, никаких интриг… Всё это будет, конечно. Вернётся с рассветом, постучится в дверь уродливым гонцом с дурными вестями, и ему придётся так или иначе иметь с этим дело.
Но это будет завтра.
А сегодня он качался на иве прямо над рекой, одетый в алый кафтан и белые льняные штаны. Вода несла под ним лепестки жасмина и шиповника, венки и свечи. Гроза дрожала в воздухе, готовая обрушиться в любой момент, но будто бы не решалась испортить людям и духам праздник. Костры пылали ярко, и казалось, что огонь танцует, подражая ритму музыки и обрядовой пляски.
Энергия русальских игрищ расплёскивалась вокруг, щедрая, первобытная и пьянящая. Он наслаждался этим, но преимущественно просто не отрывал взгляда от одной из фигур.
Она была облачена в белое, алая вышивка вилась по её подолу змеёй, волосы разметались, переплетённые с нитями бусин и украшенные венком, ритуальные браслеты с изображением навий и вилий, охватывающие запястья… Она была прекрасна настолько, что дух захватывало.
Впрочем, эта душа для него всегда прекрасна, без исключений. Тело, в котором она воплотилась, не имеет никакого значения: сила и стержень этой души остаются неизменными, равно как и её природа. Она создана для магии, яркости, искусства, честности и новых открытий; она создана для полёта, риска и вызова. Но также это значит, что она из тех, кто едва ли хоть раз умрёт от естественных причин… Но об этом, последнем, он тоже не будет думать сегодня.
В этой жизни он нашёл её рано.
В этой жизни он сможет защитить её.
В этой жизни она снова — человеческая женщина, совсем юная, куда младше, чем в первую их встречу. Другая внешне, но всё та же внутри. Она полна магии, что всего лишь привычно. Кто может быть более достоин того, чтобы плясать на русальских игрищах в центре круга?
Ветви ивы качались под порывами ветра, лягушки и цикады наперебой пели свои песни, сплетая их с людскими инструментами, молнии на горизонте искрились зарницей, духи выходили из воды, чтобы танцевать вместе с людьми — но он всё не отрывал взгляда от той самой фигуры.
Вот она шагнула в круг, и её босые ноги утонули в росе; вот она впервые взмахнула, будто на пробу, широкими рукавами, как крыльями… Ей были бы к лицу крылья, он ни секунды не сомневался. Потому-то она подходила для этого танца, как мало кто другой.
И энергия этой земли тоже так считала. Сила клубилась, дрожала, охотно шла на призыв. Энергия нарастала, как приливная волна, музыка звучала всё громче, подхваченная пением духов и игрой неземных инструментов, гром грохотал, ветры носились в воздухе, а высоко в небесах прекрасная вилия расправила свои крылья. А потом она замерла, и сила хлынула сквозь её тело, дикая и первобытная…