Блог всемогущий
Шрифт:
Я был один в последний день истории своего мира.
Когда-то он был создан мной, выращен и любовно украшен. В нем кипела жизнь. В нем было хорошо. И вот теперь он обманул меня. И за это я его накажу.
Палец на мгновение застыл над кнопкой «Подтвердить действие. Да? Нет?».
ДА!
И мир перестал существовать.
Никогда больше мне не гулять здесь, вырвавшись
Если только я не отменю свое решение в течение тридцати дней…
Да, да, дорогой мой проницательный читатель! Ты, конечно, сообразил, что произошло. Давай, радуйся тому, что последний из моих френдов только что меня отфрендил, что я не могу больше резвиться в сообществах, навесивших пудовые замки на свои записи! Ликуй! Я собственной рукой уничтожил свой Живой Журнал! Ты, конечно же, понял это с самого начала истории и полагаешь, что теперь наступил ее конец.
А вот дудки!
Я лихорадочно заколотил по клавишам. Пусть жена и дети, швыр-кающие макаронами на кухне моей берлоги, считают, что я пишу роман.
Прежде всего отменим уничтожение ЖЖ. Бог дал - бог взял, да и отменил. А теперь заселим его друзьями собственного сочинения. Пятьдесят виртуалов мужского пола и сто пятьдесят - женского. Для начала хватит, а там фантазия разгуляется…
Я зажмурился, чтобы не ослепнуть от фейерверка нахлынувших цветов и звуков. Как змея из старой шкуры, я вырвался из постылой берлоги в настоящий мир, который меня никогда больше не обманет.
Меня, конечно же, ждали.
Едва я ступил на мягкий ворс ковровой дорожки, сводный оркестр мировых знаменитостей грянул встречный марш, к ногам полетели цветы, защелкали блицы прославленных фотохудожников. Из толпы встречающих вырвался и бегом припустил ко мне человек в хоккейной форме с номером «один» на груди. Я узнал своего старого приятеля Пашку - чемпиона мира и олимпийских игр.
– Старик!
– закричал он издали.
– Ты был совершенно прав! Я изменил систему тренировки и закатил канадцам пятнадцать безответных! За мной еще газетчики гонятся, но я прямо к тебе, поделиться радостью! Гляди, какая железяка!
– и он повесил
– Не надо, Паша, люди смотрят, - смущенно пробормотал я. Но он не хотел слушать.
– Еще как надо! Награда-то, будем говорить по совести, твоя! Надо бы это дело обмыть! Ребята уже ждут. Я-то, конечно, лимонаду, а ты уж себе позволь! За себя и за того парня!
Тут Пашку оттеснил убеленный сединами знаменитый писатель Володя, трепетно прижимающий к груди толстую папку.
– Вы уж извините старика, не мог не поделиться, - бубнил он.
– Неужто закончил?
– порадовался за него я.
– Ваши советы оказались бесценными. Покорнейше прошу быть первым читателем. Правда, я позволил себе слегка изменить концовку. Роман теперь кончается фразой «извините, если кого обидел»…
– Почитаем, почитаем, - пообещал я.
– Но если что, уж не обессудь.
– Как можно… Приму с благодарностью любое суждение, - в глазах старика блеснула слеза.
А мы уже подходили к празднично накрытому столу длиной до горизонта. Грохнул орудийный залп, в парке поднялись струи поющих фонтанов.
Меня торжественно усадили во главе стола. Слева от меня сидела красавица фотомодель Марго, а справа - воздушная гимнастка Светлана. Они смотрели на меня влюбленными глазами, а я все никак не мог решить, которая из них мне нравится больше, поскольку совершенно точно знал, что обе любят меня абсолютно одинаково.
Лебединая пена шампанских вин пролилась в бокалы. Я поднялся с места, и все обозримое пространство замерло в ожидании моих слов.
– Друзья мои!
– сказал я, немного волнуясь.
– За этим столом собрались люди, у которых так много общего! Давайте же докажем всем и каждому, что мир может быть прекрасным, даже если его населяет только один человек. В конце концов, он ничем не хуже других!