Блоги. Логаут
Шрифт:
– Кому?
– Вам.
– Ты хочешь помочь мне?
Аня кивнула. Я уселась на обувную тумбочку. Похоже, разговор и правда намечался серьезный.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Я в курсе всех его планов. Он мне доверяет больше, чем остальным. Я буду вас предупреждать. Чтобы вы были готовы и не попались в его ловушку.
– То есть ты собираешься предать Игоря?
Мир перевернулся, не иначе.
– Вы согласны? – Аня была невозмутима.
– Зачем тебе это нужно? Мы с тобой вроде не самые лучшие друзья…
– Я вас ненавижу.
– Спасибо
– Но я не хочу, чтобы вы с ним работали. Я хочу, чтобы вы были как можно дальше от него.
– В этом мы с тобой совпадаем.
Аня снова кивнула.
– Если у него получится осуществить планы насчет вас, мы обе проиграем. Но мы ему помешаем. Вместе.
В этом был смысл. Даже на те две недели, что мне оставались здесь, отказываться от союзника было глупо. Тем более такого, как Аня.
– Откуда мне знать, вдруг ты тоже часть его планов?
Аня нетерпеливо дернула плечом.
– Вы или мне верите. Или не верите. Выбирайте.
– Допустим, я верю. Что будет дальше?
– Я буду писать вам, как только что-то узнаю. И вы пишите. Больше никак общаться не будем. Со стороны все должно выглядеть, как прежде, иначе он заподозрит.
Логично.
– Тогда запиши мой номер–
– Я его знаю.
От ее голоса мороз продирал по коже. Это самообладание – врожденное качество или магия блогов? Аня хотела быть хладнокровной, написала об этом в своем дневнике… и вот передо мной человек, который мог бы сделать карьеру дипломата или игрока в покер. Хотела бы я почитать их дневники…
Хотя зачем они мне? Через две недели я буду свободна от всего. От этого города, блогов, сайта, Игоря, Майка. Я закрою эту дверь навсегда и сделаю все, чтобы забыть каждую секунду, проведенную здесь.
– Если Игорь узнает, он никогда тебя не простит, – сказала я.
На миг сквозь ледяную маску проступила растерянная девчонка. Мелькнула и пропала.
– Он не узнает.
– Ты уверена?
Аня кивнула.
– Будьте осторожны, Дарья Дмитриевна. Игра уже началась.
Если целью Ани было поселить во мне панику, ей это удалось. Я шла по улице, прижимая к боку сумку с драгоценным заявлением, и думала о том, о чем меньше всего хотела сейчас думать. Где Игорь, чем он занят, что он замышляет. Аня права, он никогда не признает свое поражение. Человек, способный отправить детей убивать, пойдет до конца.
На улице было холодно. Плотные серые тучи затянули небо, в воздухе кружились первые снежинки, асфальт многообещающе похрустывал под ногами. Осень сдавала позиции по всем фронтам. Скоро здесь повсюду ляжет снег, зажгутся огоньки, начнутся рождественские распродажи. Здесь будет праздник, которого я не увижу. Будет жизнь без меня.
Бум.
В груди что-то оборвалось. Я медленно обернулась. Большой игрушечный самосвал лежал на боку, рассыпав груз камней и песка. Его юный владелец безуспешно тянул за веревку, пытаясь его поднять. Я поставила самосвал на колеса. Сердце по-прежнему бухало, не давая успокоиться. Стала бы я подпрыгивать, как, испуганная мышь, если бы не предупреждение
К счастью, скоро все закончится.
– А тепей собеи камуски.
Малыш смотрел на меня строго и требовательно. Его мама, заболтавшись по телефону, неспеша подходила к нам.
– Извини, дружок. – Я взяла один камень и протянула ему. – Но каждый должен сам поднимать свои камни.
Кабинет директрисы как всегда поражал размерами, точнее несоответствием своих размеров фигуре хозяйки. Инна Михайловна была крошечной женщиной, зато в ее кабинете без труда размещался весь педсостав школы. Огромный стол, шкаф под потолок, диван во всю стену – психоаналитику наверняка было бы что сказать на эту тему.
Директриса стояла на стуле и что-то искала на верхней полке шкафа.
Меня она не видела. Захотелось тихонько подойти к столу, положить заявление и удрать. Мой боевой настрой рассыпался, как камни из опрокинутой машинки. Я не была готова отвечать на вопросы, оправдываться. Главное, я не была готова врать.
– Что-то случилось, Дарья Дмитриевна?
Слишком поздно. Директриса смотрела на меня поверх большой серой папки. Ни капли приветливости не было в ее голосе. В первый раз она встретила меня в этом же кабинете совсем по-другому. Тогда я была и Дашенькой, и умницей, и перспективным молодым специалистом. На меня возлагали надежды, от меня ожидали чудес.
Теперь Инна Михайловна не ждала от меня ничего, кроме неприятностей. В них не было моей вины. Но в глазах директрисы и в своих собственных я была навсегда связана с самыми мрачными страницами школьной истории.
Оставалось надеяться, что это поможет мне уволиться без проблем.
– Вот, – пробормотала я и протянула заявление.
Издалека Инна Михайловна не могла видеть, что это такое. Но у меня, должно быть, все было написано на лице.
– Убегаете, Дарья Дмитриевна?
– Семейные обстоятельства, – промямлила я. – Надо срочно возвращаться домой…
Директриса усмехнулась и слезла со стула. Теперь она была мне по плечо, но разговаривать с ней не стало от этого легче.
– Я все понимаю, Дашенька, – сказала она с неожиданной и от того пугающей мягкостью. – В молодости нам многое кажется непоправимым. Но если хорошенько подумать, поговорить по душам, то, может, и не все так страшно?
Инна Михайловна властно стиснула меня за локоть, подвела к дивану и усадила в угол.
– Рассказывайте, – сказала она, устраиваясь рядом. – Все было настолько серьезно?
Я представила себе Майка. Такого, каким он был раньше, в Москве. Да, у нас все было очень серьезно. Но с тех пор многое изменилось.
– Я вас понимаю, Дашенька. Он очень интересный мужчина. Но поверьте моему опыту, вы заслуживаете лучшего.
Осведомленность Инны Михайловны поражала. Можно было подумать, что у нее целая сеть шпионов, которая следит за каждым моим шагом.
– Я увольняюсь не из-за него – сказала я и почти не соврала. Точнее было бы сказать «не только из-за него».