Блоги
Шрифт:
Я пробормотала, что помню, но директриса не слушала. Десять минут она продолжала расписывать достоинства своей школы, нанизывая одну гладкую отточенную формулировку за другой и наслаждаясь звуками собственного голоса. Мне хотелось напомнить ей, что скоро звонок, но она вдруг сама замолчала на полуслове.
– К чему я все это говорю, Дарья Дмитриевна. Вчера стало известно, что ежегодный конкурс школ будет проводиться не во второй четверти, как обычно, а в этой. Мы выигрывали этот конкурс три года подряд, и я не вижу оснований, чтобы нарушать традицию. Вы можете представить
Я надеялась, что общими словами все и ограничится, но директриса взяла со своего стола ту папку, пролистала ее и деловито перечислила:
– На вас украшение актового зала для церемонии открытия и номера для финального концерта. Саша подберет вам фотографии прошлых лет, посмотрите, как было украшено. Не оригинальничайте особо, но и не повторяйтесь.
– А как же ЕГЭ?
– проблеяла я со слабой надеждой, что подготовка к экзаменам избавит нас с ребятами от конкурса.
– Причем тут ЕГЭ?
– искренне удивилась директриса.
– Учеба учебой, а конкурс - совсем другое дело.
– Но ведь на все нужно время...
– Время - это уже ваша задача как педагога и руководителя. У вас в классе столько талантов. В прошлом году Шумихин произвел фурор на концерте. Мальчик прирожденный артист. Обязательно привлеките его.
Я кивнула. Наивно было думать, что Инна Федоровна откажется от «фурора»...
– И не забывайте про отчет. Расслабляться некогда, Дашенька.
Я вышла из кабинета в состоянии полного ступора. Меня ни за что отругали, прочитали лекцию и вдобавок нагрузили работой по самые уши.
В такие моменты особенно нужен друг. Но Александра, разложив на столе громадный ватман, выводила на нем карандашом красивые буквы и меня игнорировала. Что сказать ей, чтобы она поверила, что мы ходили в кафе чисто по-дружески? Я была готова сделать все, что угодно. Даже сыграть в сваху и просветить Игоря насчет чувств Александры к нему.
И тут меня осенило.
– Сашка, заканчивай дуться!
– сказала я решительно.
– Мне твой Игорь не нужен. У меня есть другой.
Рука Александры с карандашом замерла в воздухе.
– Помнишь того полицейского, который приходил к нам насчет Алины?
– Помню, - кивнула она.
– Симпатичный...
– Если хочешь, можем устроить свидание на четверых. Ты, я, Игорь и...
– Я снова забыла, как его зовут.
– Кирюхин.
Если Александра и заметила, что я назвала «своего парня» по фамилии, она этого ничем не показала.
– Серьезно?
– просияла она.
– Я сама приглашу Игоря, - пообещала я.
– Будет прикольно.
– Дашка!
– взвизгнула Александра и кинулась мне на шею.
– Ты прелесть!
От ее хватки у меня потемнело в глазах, острый карандаш больно впился мне в спину, но именно этих слов мне не хватало, чтобы почувствовать себя лучше.
Следующая неделя пролетела как в горячечном бреду. Очень скоро я обнаружила, что мои задания по подготовке к конкурсу не ограничиваются концертом и украшением актового зала. На меня свалилась масса другой
У других учителей работы было не меньше. Директриса не могла допустить, чтобы мы всего лишь давали уроки. Днем и ночью она фонтанировала новыми идеями, чтобы «школа как следует блеснула на конкурсе». Можно было только надеяться, что оценочная комиссия не ослепнет от этого блеска.
Одним конкурсом мои заботы не ограничивались. Я до сих пор не поговорила ни с Игорем, ни с Кирюхиным насчет свидания на четверых, и поэтому мне приходилось скрываться от Александры, которой не терпелось на это самое свидание пойти. Пообещать устроить свидание было просто, выполнить обещание оказалось гораздо сложнее. Я не знала, как начать разговор, и откладывала его до бесконечности.
Радовал меня только мой 11 «А». Они сами украшали и готовили концерт и лишь изредка советовались со мной, а заодно помогали мне во всем. Особенно старался Денис. Я не знаю, как это получалось, но он оказывался рядом со мной каждый раз, когда мне требовалась помощь. Даже Рита притихла, и Аня Финникова, хоть и бросала порой на меня свирепые взгляды, вела себя прилично и за рамки не выходила. Мила все еще на меня дулась, но у меня не было времени переживать из-за этого.
Наконец директриса одобрила наш проект украшения зала и распорядилась, чтобы мы приступили к работе. Для начала следовало прибраться в актовом зале, где осталась куча хлама после первого сентября. Мысль о том, что придется пахать после восьмого урока, ребят не вдохновила.
– Я не могу, у меня танцы, - сказала Настя Абрамова.
– У меня дополнительные по физике, - подхватил Витя Панкратенко.
– Кому надо уйти, уходите, - сказала я.
– Остальных я прошу сходить домой, если нужно, и вернуться в школу. Иначе мне придется работать в одиночку.
При этом я невольно взглянула на Дениса, и у меня потеплело на сердце. Выражение его лица ясно говорило о том, что в одиночку мне точно не придется работать.
В пятнадцать минут четвертого я подошла к охраннику за ключами от актового зала.
– Их уже взяли ваши, - сказал он равнодушно, дожевывая бутерброд с колбасой.
Я помчалась к залу, гадая, сколько у меня будет помощников и кто именно пришел. Их было пятнадцать человек - гораздо больше, чем я ожидала. Даже Панкратенко, которому так нужно было на физику, разгуливал по сцене.
Остальные неорганизованно разбрелись по залу. Катя и Костя Марцевы нашли в углу плакаты, оставшиеся после выпускного, и рассматривали их. Антон и Лера топтались за занавесом - из-под него виднелись их ноги. Мила увлеченно читала учебник. Тимофей с гитарой сел на край сцены и что-то наигрывал. Настя Негель, Лиза Нуриева и Маша Коваль заняли места в первом ряду и с обожанием смотрели на него. Риты с ними не было. Она не пришла, что было странно. Я бы никогда не подумала, что она способна оставить Тимофея без надзора. Но если в ее жизни появились дела поважнее его, это хороший знак.