Блокада. Трилогия
Шрифт:
Она вздрогнула.
— Откуда?
— Из Ленинграда, черт его подери! Не имею права вам это говорить, но меня только что представили к ордену. А вы твердите, что я самоуверен!
«Что же ты делал в Ленинграде, сволочь?» — хотела крикнуть Катя. Но Дайна ограничилась легкой усмешкой.
— Если бы вы знали, Хаген, как часто мне приходится слышать от мужчин о подвигах, которые они якобы совершали…
Она ожидала, что светловолосый разозлится, но он только дернул уголком рта.
— Конечно, все эти штабные крысы мастера рассказывать байки о своих военных похождениях.
— Не нужно! — воскликнула она, но Хаген уже скинул китель и начал стаскивать через голову рубашку. Он был поджарым и мускулистым, этот эсэсовец, и шрамов у него действительно было много. Один рваным зигзагом полосовал бок, другой тянулся от ключицы к левой груди. Хаген повернулся спиной, демонстрируя V-образный шрам под лопаткой, и не упустил возможности поиграть мышцами. Но Дайну заинтересовало другое — на руках и груди немца синели наколки. Дайна Кайните вполне могла не знать, что это такое, но Катя Серебрякова не раз видела подобные картинки в госпитале на Южном Урале. Среди раненых нередко попадались те, кто провел несколько лет в лагерях.
— А что это за татуировки? — спросила Дайна.
— Заметили? — чуть смущенно усмехнулся Хаген. — У нас в спецподразделениях принято делать такие.
Он напряг бицепс правой руки. Руку оплетала разорванная цепь с надписью «Macht geht vor Recht». [48]
— Нравится? А как вам мой девиз?
Хаген протянул к ней левую руку. На предплечье было вытатуировано «Du sollst nicht den Schlag erwarten». [49]
48
Сила выше Права (нем.).
49
Не жди, пока тебя ударят (нем.).
— Впечатляет, — признала Дайна. — А вот это что такое?
На левом плече Хагена была выколота оскаленная тигриная морда и латинские буквы «Т» и «L».
— Символ ярости, — эсэсовец скосил глаза в сторону — верный признак вранья, как учил их Жером. — В училище у меня было прозвище Тигр.
— Ладно, Тигр, одевайтесь и не мешайте мне загорать. Будем считать, что вы произвели на меня впечатление.
— Ну, нет, — Хаген потряс головой, — раз уж я снял рубашку, то должен хотя бы искупаться.
Он скинул сапоги и начал стягивать брюки.
— Подождете меня, Дайна?
— Чтобы вы продолжали мне досаждать? И не подумаю.
— Тогда получится, что я согнал вас с чудесного местечка, а этого я простить себе не смогу. Обещаю распрощаться сразу же, как только накупаюсь, идет?
— Надеюсь, это случится еще до заката?
— Ну, вы и злючка! Обожаю жестоких медсестер!
Хаген побежал к нависавшему над водой обрывчику, подпрыгнул и сделал сальто в воздухе. Выпрямился, как пружина, и почти без всплеска вошел в воду. Вынырнул и поплыл к другому берегу, мощно работая руками.
«Выпендривается, —
Она быстро собрала вещи, сунула в корзинку томик Гёте. Обернулась — Хаген был уже на середине реки. Ждать, пока наглый эсэсовец вернется, Дайна не собиралась.
— Вы не представляете себе, до чего это смешно! — воскликнул Рихард Кох. — Это очень старая игра солдат французского Иностранного легиона. Называется она «Именины кардинала Пуфа», или, для краткости, просто «Кардинал». Все, что нам требуется для этой игры — это хорошая компания и бутылка чего-нибудь крепкого. Вилли, у тебя есть что-нибудь крепкое?
— Шнапс, — лаконично ответил Вилли.
— Не пойдет, приятель. С нами будет играть дама. Что-нибудь вроде ликера, а?
— Есть домашний беренфанг [50] и коньяк «Асбах».
— Тащи беренфанг. Вы не против, Дайна?
«Что такое этот беренфанг? — лихорадочно думала Катя. — „Ловушка для медведя“? Вот соглашусь, а потом окажется, что это невозможно пить. Или что от этого можно опьянеть быстрее, чем от водки. Проклятый Кох явно хочет меня споить, для того и придумал всю эту затею с игрой!»
50
Немецкий медовый ликер, буквально — «ловушка для медведя».
— Конечно, нет, — ответила она с дерзкой улыбкой.
Беренфанг оказался тягучей золотистой жидкостью с медовым запахом. Кох аккуратно наполнил рюмки.
— Смотрите и слушайте внимательно! — проговорил он, обводя всех торжественным взглядом. — Повторять дважды я не буду. Каждому из вас придется произнести здравицу в честь кардинала Пуфа четыре раза, не сбившись ни в едином слове. Если же кто-то ошибется, ему тут же наливают штрафную, и он начинает игру с самого начала!
Кох взял рюмочку двумя пальцами и поднял его на уровень рта.
— Я пью этот бокал за здоровье кардинала Пуфа один раз! Sante! [51]
Опрокинул рюмку ликера. Мечтательно закатил глаза.
— Теперь следует стукнуть пустым бокалом по столу — один раз. Хлопнуть ладонями по столешнице сверху и снизу — тоже по одному разу. А потом щелкнуть себя по носу и подпрыгнуть на стуле.
— Выглядит это по-дурацки, — сказал Клейнмихель.
51
На здоровье! (фр.).
— Погодите. Это еще только начало. Теперь вам нужно держать рюмку тремя пальцами. А говорить надо вот что — я пью за здоровье кардинала Пуф-Пуфа два раза! Sante! Sante!
На этот раз он осушил рюмку в два глотка. Дважды стукнул ею по столу. Похлопал ладонями по столешнице и по носу и дважды подпрыгнул.
— И какой в этом смысл? — спросил долговязый Хонер.
— Игра великолепно тренирует память. В третий раз нужно назвать кардинала Пуф-Пуф-Пуфом и трижды пожелать ему здоровья. Все прочее тоже делается трижды. Рюмку держите уже четырьмя пальцами.