Блокада. Запах смерти
Шрифт:
«Как хочется ее поцеловать…» – навязчиво стучало в голове, но Цыган сдерживал свое желание из-за боязни обидеть Настю.
«Какой он все же хороший… Может, и правда его поцеловать?» – крутилась в голове Анастасии аналогичная мысль.
– Вань, а можно я по маленькому квадратику отнесу братьям и племяннице? – вспомнила о близких Настя, когда от плитки оставалось меньше половины.
– Конечно, – обрадовался Зарецкий. Иначе ему бы не удалось отказаться от сладости. – И передай мой привет Вячеславу.
Они вышли из убежища и пошли в сторону ее дома. Ванька, так и не решившийся поцеловать любимую девушку, понял, что ему мешало: все та же чертова шоколадка. Цыган боялся, что Настя истолкует его действие как желание получить вознаграждение за сладкий подарок и тем самым он уподобится в ее глазах Христофорову.
Они поравнялись с хозяйственным магазином, где образовалась огромная очередь за мылом и началась ссора с беженцами, которые не имели промтоварных карточек. Горожане пугали их, что они все равно не получат мыло.
– Пусть только попробуют не дать! Мы что, не в Советском государстве, у нас что, деньги отменили? – кричала седая женщина с двумя детьми. – Мы уже месяц не мылись, нас вши заели!
– Хоть вши поедят вместо нас вдоволь, – раздался чей-то обозленный голос.
– У нас в доме воды горячей нет, а холодная с перебоями, – под воздействием услышанного пожаловалась на ухудшение бытовых условий Настя. – Хорошо, газ пока есть, можно вскипятить воду. Но говорят, что воды вообще скоро не будет.
– В деревне проще – баньку растопил, водички принес, и все, – поддержал тему Зарецкий, – так что милости просим в нашу баньку.
– Это кого же ты милостью просишь? – засмеялась Настя.
– Ну, Славку, маму. Одним словом, всех ваших, – растерялся Зарецкий, понимая, что его приглашение могло быть истолковано превратно.
– Ага, значит, одна я замарашкой должна оставаться? – залилась смехом девушка, видя смущение молодого человека.
– Нет, ты тоже приходи, – совсем запутался Зарецкий и покраснел.
– Ой, Ваня, какой ты милый! – Настя вдруг поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Ивана захлестнуло волной чувств, и он прижал к себе собравшуюся как ни в чем не бывало продолжить путь девушку, впился в ее губы выстраданным поцелуем. Настя попыталась оказать слабое сопротивление, но потом обмякла в сильных руках мужчины.
– Вань, что ты? – не то возмущенно, не то с удивлением спросила девушка. – Как мне это понимать?
– Ты не подумай чего не так, – выпустил пленницу из рук Иван, – я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Так ты руки моей просишь? – смутилась девушка. – Но ведь руки нужно у родителей просить.
– Я готов, – насупился Зарецкий, помня, кто у любимой отец. – Только, думаю, они тебя за меня замуж не отдадут.
– Почему?
– Ну,
– А во-вторых? – поинтересовалась Настя, считая первую причину несерьезной.
– А во-вторых, я был судим, – выдал свою страшную тайну Цыган.
– Как? За что? – Анастасия никак не ожидала такого поворота.
– Пацаном с голодухи воровал, в плохую компанию попал, и понеслось.
– Но сейчас же ты не вор? – попыталась выяснить для себя самый важный момент девушка, хорошо зная отношение отца к уголовным элементам.
– Сейчас нет, – ответил Цыган, подразумевая текущий момент.
Анастасия вспомнила разговор с отцом, в котором она защищала Ивана, убеждая, что тот не мог убить ее подругу. И тут же представила реакцию отца, если он узнает об ее отношениях с Иваном. Ей стало страшно, и она поежилась, словно от холода.
– Ты мне нравишься, но я думаю, мой отец будет против наших с тобой встреч, – поделилась своими грустными предположениями девушка.
– У меня нет родителей, поэтому мне трудно понять, каким образом их мнение является решающим в вопросах, которые касаются только двоих, – выдвинул аргумент-сомнение Зарецкий.
– Для меня их мнение очень важно, – осторожно высказалась Анастасия.
– Я понимаю, ты же девушка. А для меня было бы все равно, кто и что мне говорил бы про тебя. Потому что я тебя люблю.
Они замолчали и остаток дороги до дома шли молча, думая каждый о своем.
«Как-то все не очень получилось. Неромантично как-то», – мысленно переживал Зарецкий, что произвел не лучшее впечатление на любимую девушку.
«Как странно, что человек, который мне стал так дорог, никогда не станет моим мужем», – крутилась в голове девушки грустная мысль.
Чем ближе подходили к дому, тем все сильнее щемило у Анастасии в груди. Она подумала, что честнее было бы сказать Ивану неприятную правду, поставить точку в отношениях. Но чем больше об этом думала, тем сложней ей было заставить себя заговорить. И внезапно Настя поняла, почему: он ей не просто дорог, она его любит! От сильного волнения у нее закружилась голова, и она, испугавшись, что может потерять сознание, взяла Ивана под руку.
– Насть… – начал тот дрожавшим от волнения голосом и замолчал. И еще долго не решался продолжить фразу.
– Ну? – вопросительно посмотрела на него девушка.
– Ты будешь моей женой? – посмотрел на нее в упор Зарецкий.
– Я не могу сейчас ответить, – уклонилась от прямого ответа Анастасия.
– Но хоть ты этого хочешь?
– Да, – шепнула девушка и, не оборачиваясь, побежала в парадную.
– Да?! Ты сказала «да»?! – не веря своим ушам, закричал ей вслед Зарецкий.