Блокпост

Колычев Владимир Григорьевич

Полковник Брыль сидел на земле, спиной опираясь на колесо бронетранспортера. На руках веревки, во рту кляп, а ноги связаны страхом. Глядя на него, трудно было поверить, что он решится бежать. Ножом разведчика я срезал с него путы, освободил рот. После чего дал ему в руки лопату и вывел за восточный гараж, к внешней стороне обваловки, ногой очертил прямоугольник, в пределах которого он должен был вырыть двухметровую яму.

– З-зачем? – жалко, снизу-вверх глядя на меня, спросил он.

– Тебя туда посадим… Не бойся, крышу из плащ-палатки соорудим, кормить тебя будем…

– А-а, я

согласен… Только не убивайте.

Полковник рьяно взялся за работу, лопата врезалась в мокрый пласт земли. Я с презрением смотрел на него, меня тошнило от мысли, что это человек был когда-то моим начальником. Причем большим начальником…

Конечно же, я не собирался сажать его в яму. Брыль рыл могилу для Малыша, в гибели которого была и его вина.

Рядом с этим местом находилась и могила Титаника. Его труп глубоко под землей – ни могильного холмика над ним, ни креста. Мы собирались уходить, когда хоронили его. Мы не хотели, чтобы его тело отправили на Большую землю, как труп врага… Малыша мы похороним со всеми почестями. Воздадим их и Титанику. Они погибли как герои… В этом я был согласен с Марицей. Хотя вряд ли эту мысль она принимала душой… Да и какая может быть душа у злоформера?

Я напрягся в ожидании протеста извне. Марица наверняка следит за моими мыслями, и она могла возмутиться… Но внешняя оболочка моего сознания оставалась спокойной, как парус в мертвый штиль. Похоже, мой разум свободен… Похоже, но так ли это на самом деле?

Я вдруг стал понимать, что Марица не может постоянно держать меня в узде. Она в совершенстве владеет телепатией и психокинезом, способна управлять и людьми, и зосами, и аномальными стихиями. Но резервуары ее энергии не бездонны, ей нужно беречь свои силы, не расходовать их понапрасну. Тем более что за последнюю ночь ей пришлось хорошо потрудиться. Она добилась своего, помогла и нам, и себе, но ей необходим отдых, поэтому сейчас я не ощущал ее влияния. Но стоит мне покинуть блокпост без разрешения… Я даже не хотел думать, что с нами тогда будет. Я вообще не хотел думать. Я очень устал, мне самому требуется хоть небольшая передышка. И чтобы Марица при этом была далеко-далеко…

Я провел бессонную и очень напряженную ночь. И с каким удовольствием завалился бы сейчас на боковую. Но нельзя: дел по самую макушку…

Сейчас на счету каждый боец. Поэтому я оставил полковника без охраны. Не верилось, что этот трус может сбежать, но все же я решил подстраховаться.

– На обваловку не поднимайся, – небрежно произнес я. – Мины там, на собачьи куски разнесет…

– Нет, нет, я понимаю, – залебезил Брыль.

– Но мины – это пустяк. Страшней всего аномалии.

– Да, я в курсе…

– Заткнись, не перебивай… Ты думаешь, почему мы здесь выжили? Потому что стали своими для Аномалья. Ты – чужой, а мы свои. Поэтому Аномалье спасло нас от тебя. А тебя от нас не спасет. Даже не пытайся это проверить… Если сможешь обойти мины, то попадешь в аномалию. Хочешь в «духовку»? Станешь таким же красавцем, как я?.. Не хочешь. Тогда не дергайся и дыши ровно… А если нет, если вдруг сможешь обойти аномалию, на тебя набросятся вороны, – предрек я, кивком головы показав на небо, где, уже чуть в стороне от нас, кружила черная стая. – Нас вороны

охраняют от вертолетов. И за тобой присматривают. Сначала они выклюют тебе глаза, а потом появятся зомби, эти будут поедать тебя медленно, со смаком…

Я усмехнулся, вспомнив ночной разговор с Марицей. «Сначала завоют зверопсы, затем в атаку пойдут зомби, к ним присоединятся кенги… Ты хочешь посмотреть, как Брыль наложит в штаны?»

– Ты меня понимаешь?

– Д-да, к-конечно… – белый как полотно кивнул полковник.

– Тогда считай, что я тебя предупредил.

Я отправился в автопарк, где Шпак, Гуцул и Якут занимались трофеями.

– Живем, командир! – без особой радости сообщил сержант. – Оружия на две круговые обороны хватит. На крышах шесть «Кордов», здесь одиннадцать «Печенегов», шестнадцать «Шмелей», тридцать восемь «Мух», карабины…

Я повел рукой, останавливая его:

– Оружия много, а людей?

– Людей мало, – развел руками Шпак. – Придется менять формулу, каждый работает за четверых… Раньше за троих, сейчас за четверых…

– Брыль, помнится, двоих за каждого давал, – насмешливо произнес я.

– Сам он хотя бы за одного смог? – презрительно скривил губы сержант.

– А если серьезно, то у нас проблема. Снайперы. Нам теперь на крыше маячить нельзя…

С тыльной или торцевой стороны каждого здания имелись узкие, горизонтально вытянутые окошки. Из них можно было наблюдать за подступами к блокпосту, но ведь это как минимум неудобно. Гораздо лучше обозревать пространство с высоты крыши…

Но переживал я, как оказалось, напрасно. Разведка доложила, что на крыше зданий по всему периметру обнаружены инфракрасные видеокамеры высокого разрешения. Так же выяснилось, что система слежения управлялась из штабного помещения; все мониторы и оборудование на месте. Но и это еще было не все. Оказалось, что пулеметы установлены на роботизированных станках, и огонь из них можно вести из укрытия, в любое время дня и ночи. Смотришь на монитор, мышкой наводишь на цель и жмешь на гашетку… Это была лучшая техника, что имелась на вооружении радиационно-пограничных войск, и каратели устанавливали ее для себя.

Меня утешало не только то, что нам достались столь ценные трофеи. Мне понравилось отношение генерала к нашему с ним договору. Он действительно согласился на то, чтобы мы продолжали выполнять поставленную нам прежде задачу. Мы молчим и служим на блокпосте, а он снабжает нас всем необходимым. Поэтому он и приказал командиру мобильного отряда оставить на заставе все что можно. И, видимо, приказ его прозвучал настолько жестко и бескомпромиссно, что подчиненные не посмели ослушаться, хотя и понимали, кто именно завладеет их добром.

Система круглосуточного наблюдения и роботизированное управление огнем позволяли нам сэкономить силы. Теперь мы могли перейти на трехсменное дежурство. Два человека за мониторами, один патрулирует территорию, через четыре часа заступает следующая смена. В случае опасности личный состав занимает места в порядке боевого расчета… В таких условиях можно и жить, и служить. И по расположению блокпоста передвигаться мы будем свободно, без всяких опасений.

В целом все замечательно. И спасибо генералу за его заботу.