Блокпост

Петрушко Эдуард

Ориентируясь на свое чутьё, начал красться по направлению к дороге, на открытое пространство. Вокруг неприятная угольная чернота. Выйти на дорогу и спуститься к блокпосту. Небольшое, но одновременно немыслимо длинное расстояние. Бежать нельзя, это смерть. Саня гладил рожок АК-74, успокаивая себя.

Трава предательски шуршала под ногами, попадающиеся ветки, оглушительно хрустели. Луна время от времени выглядывала из-за облаков, как будто интересуются жив, он еще или нет. Жить хотелось, даже очень. К инстинктом самосохранения начала примешиваться

ярость и злость.

Сколько эта скотина угробила людей, – подумал Сугроб. Неужели кроме него никто на блокпосту не выжил. Ненависть начала вытеснять страх, появилось четкое желание убить ЭТО. Отомстить за боевых товарищей.

Хотеть одно – сделать другое. Пытаясь привести мысли в порядок, больно ущипнул себя за ногу и посмотрел в сторону темного леса. Страшная стена, за которой прячется что-то необычно жестокое, сильное и страшное.

До дороги осталось 50 метров, когда Саня увидел свет фар. Кто может с гор ехать в комендантский час? С гор прямо на блок пост? Боевики? Лучше к боевикам чем на котлеты. Там есть шанс, что обменяют, выкупят, тут только смерть.

Сашка начал пятиться к дороге. По лесу отчетливо были слышны неопределенные звуки – ЭТО двигалось за ним. Он это чувствовал, но паники уже не было.

Сугроб вышел в свет слабенькой фары, пытаясь понять, кто мог подъехать к блокпосту со стороны гор в комендантский час. Дверь открылась и показался Асламбек.

– Заскакивай в кабину, – спокойно сказал чеченец.

Дверь пассажира была со стороны леса, где находился зверь. Сашка направил автомат в сторону леса, стал спиной к машине и переступая с ноги на ногу, пошел вдоль кабины. Если нападет, то сейчас,– подумал он – до леса близко я практически беззащитный.

После дальнего света фары грузовика, глаза не могли привыкнуть к темноте, работа старого двигателя заглушала все звуки в лесу. Накатил страх, пронимая до ногтей. Сашка услышал, как Асламбек открыл дверь, и он спиной ввалился в машину, резко захлопнул дверь.

Сугробу показалось, что Асламбек не удивляется происходящему. Чеченец, тронул автомобиль с места и спросил:

– Ты знаешь, что это за фигня – волк или собака?

Сашка, переводя дыхание ответил:

– Нет, но похоже он сожрал всех моих, на блокпосту.

Аслабек сообщил, что эта гадина хотела и его попробовать на вкус. Помолчали. Машина медленно ехала в сторону блокпоста.

Остановились возле заграждений, выставлявшихся на ночь из проволоки Бруно. Дальше в разнобой стояли бетонные плиты. Между плитами шла дорога. Между плитами снова заграждения из колючей проволоки.

Блокпост погруженный в темноту, пугал своей тишиной. Прожектор не работал, тускло светила лампочка над дверью в помещение, которая была приоткрыта. С гор в комендантский час подъехала машина, должен включится прожектор, и

все занимают боевые позиции, – подумал Сашка. – Никого нет. Худшие опасения подтверждались.

– Не проехать, наставили своих «спотыкашей», а будем их растаскивать, оно из нас сделает фарш, – заметил Асламбек и тут же не смотря на напряженную обстановку, добавил:

– Зачем вы эту проволоку каждую ночь ставите, кого вы боитесь, кому вы надо. Сашка ничего не ответил.

Помолчали, пауза затягивалась как в плохом театральном представлении. Сашка прерывая молчание предложил:

– Надо идти к блокпосту, может из ребят кто-то живой и там ПК на крыше стоит.

В кабине опять наступила тишина, задумались. Стекла потели, то ли от влажности, то ли от жара перевозбужденных тел. Ничего не видно. Асламбек протер лобовое стекло и спросил:

– Чем мы его можем убить? – и достал из кармана ПМ – Это против него «пукалка».

Сашка, не удивляясь пистолету, потер щетину и сказал:

– 7,62 пули должно хватить, только надо попасть, чтоб позвоночник порвало. Пулемет Калашникова стоит на крыше поста, надо рвать к нему.

Асламбек задумался и тихо сообщил:

– У меня есть Шмель, сожжет все.

Тут Сугроб присвистнул, но выяснять происхождение грозного выжигающего гранатомёта, который по степени поражения приравнивается к 152-мм артиллерийскому снаряду, не стал. Асламбек достал из-под сидения смертоносную трубу.

– Пойдем вместе, не спеша, под светом фар, войдем в блокпост и закроем дверь. Там разберемся, – предложил Сашка.

Асламбек молчал, потом неожиданно спросил:

– У тебя есть мечта, русский?

Сашка меланхолично ответил:

– Да , чтоб теща косточкой подавилась, пошли философ.

– А я женится хочу, надеюсь успею, во всем этом дурдоме.

Одновременно открыли двери. Резко выскочила луна, задавая вопрос – прежний вопрос – вы живые? Сашка встал на ступеньку кабины и зачем-то протер пламегаситель автомата. Асламбек вспомнил о родителях и Набиле, тяжело вздохнул и крепче прижал к себе Шмель.

Холодный воздух как мокрая влажная вата окутал двух испуганных людей. До блок поста несколько десятков метров. Опасных, страшных метров. Расстояние длинною в жизнь. Двигатель гудел и фары безразлично освещали дорогу, цепляя вход в блокпост.

– Только не бежать, сказал Сашка , крепко сжав цевье АК.

Они оба чувствовали, что за ними наблюдает и готовится к нападению. Спустились со ступенек кабины, сделали пару шагов. Выйдя на свет фар, посмотрели друг на друга, Сашка махнул рукой в сторону блок поста. Пошли.