Блонда и Мир Демонов
Шрифт:
После этого перевела взгляд на стойбище. Из интересного — аура срезанного мною дерева. Из желтого, как у остальных живых лесных исполинов, она стала огненно рыжей. Отдельного упоминания заслуживает туша исполинской змеи. Темно фиолетовая лента, по которой пробегали сиреневые сполохи, внушала лично у меня определенные сомнения, а так ли уж безопасен наш вчерашний противник. Ауры аборигенов, ауры участников экспедиции. Снова отметила необычный серебристый цвет у Джо. До сих пор не понимаю, какому магическому направлению это соответствует
— Здорово, до чего же красиво, как
— Только, Блондочка, зачем ты головой об дерево билась? Я понимаю, ты у нас натура художественно чувствительная, высоко эмоциональная, но не до такой же степени, чтобы себя идиоткой обзывать, — не удержалась пройтись на мой счет сестренка.
— Это она тебе Мандельштама забыть не может, — отреагировал на слова Мариши мой внутренний голос.
— Ну ничего, Блонда, сейчас мы ей покажем.
И я показала. Просто повернулась спиной к лесу и посмотрела на остров посредине озера.
— Вау, — выдохнула сестренка и села попой на землю.
Глава одиннадцатая. Таинственный остров
Я присела рядом с сестренкой и приобняла ее за плечи. Правда, красиво?
— Ага, — согласилась Мариша, и мы надолго замолчали, любуясь грандиозным зрелищем.
Над островом парила грандиозная сфера нанизанная на столб света, вырывающийся из земли. Снизу с самого острова к сфере непрерывным потоком устремлялись сотни разноцветных пятнышек, небольших сгустков чистой энергии. Как будто пузырьки воздуха оставляемые под водой дыханием аквалангиста.
— Зародыши Духа, — прокомментировал картинку Демон Голубого Хамелеона.
Как только пятнышко приближалось к поверхности шара перед ним тут же открывался небольшой шестигранный лючок, в который и проваливался сгусток. Этот процесс непрерывно проистекал по всей поверхности сферы, оставляя впечатление непрерывной ряби на гладком голубом зеркале.
Время от времени распахивался люк побольше и уже изнутри шара выплывала гроздь, состоящая из сотен сгустков спаянных между собой как икринки в одно целое. Гроздь на секунду застывала над поверхностью, а потом исчезала во вспышке портального перехода.
Колоссальные размеры и невероятная сложность конструкции, состоящей на первый взгляд из многих тысяч деталей, скрадывались расстоянием, и при некотором воображении можно было представить, что над островом болтается воздушный шарик на веревочке, забытый ребенком великаном. Вот только маме такого ребенка не стоило по утрам вставать с постели без скафандра, поскольку ее голова наверняка окажется в безвоздушном пространстве.
Как хорошо, что этот бред у меня в голове принадлежит не мне, а Маришке. С ее своеобразным отношением к окружающему миру и не такие ассоциации могут возникнуть. Похоже я не только умею слышать мыслеречь но и начала различать наиболее эмоционально окрашенные мысли своей сестренки, сообразила я.
Впрочем, если отбросить воображаемого ребенка великана и его маман, подвергающую свою жизнь опасности, то сравнение Маришкой открывающейся перед нами конструкции
Гигантская сфера раскачивалась из стороны в сторону иногда немного снижалась, потом снова устремлялась вверх и тут же тормозила, будучи не в силах сорваться со своего поводка. Интересно, а что случится, если перерезать световую веревочку, вслух поинтересовалась я обращаясь сама к себе наблюдая как шар в очередной раз попытался улететь в космос.
Как ни странно я получила ответ на свой вопрос.
— Поверьте леди, в этом случае произойдет, действительно, ужасная вещь. Так что я не советовал бы вам ничего резать.
Я обернулась на голос и приветливо кивнула старому гоблину, который вторую ночь подряд составлял мне компанию у костра. Ты тоже это видишь, поинтересовалась я у гоблина, имея ввиду энергетическую картинку, и с удивлением сообразила, что за те 5–6 часов, которые мы просидели вдвоем у костра, я слышала его голос только однажды, это когда он комментировал Маришкину погоню вдогонку за вождем. Я даже имени его до сих пор не знаю. Интересно, и почему тогда я решила, что старый гоблин — серый кардинал в племени. Не припоминаю, чтобы мне кто то об этом сказал.
— С кем это ты разговаривать? — отвлеклась от созерцания сферы Маришка, поскольку я на автомате перешла на обычное зрение и картинка дополнительной реальности исчезла.
Маришка вслед за мной повернулась лицом к моему собеседнику.
— Знакомься, — представила я старого гоблина своей сестренке. — Старый гоблин. Он развлекал меня своей компанией у костра две ночи подряд. Это в то время, пока ты занималась непонятно чем, — не преминула я немного уязвить сестренку.
— Ух ты, — обрадовалась Мариша. Блонда, — ты завела себе воображаемого друга. Я тоже себе такого хочу. А какой он из себя и почему ты называешь его Старый Гоблин? Наверное, он высокий брюнет, типа нашей подружки красотки Джо, только гетеро.
Признаться меня немного удивили слава Мариши.
— Сестренка, ты о чем? Какой воображаемый друг? Я же сказала: «это Старый гоблин. Я с ним вчера пол ночи брагу пила. Познакомься».
— Блонда, ты, наверное. вчера выпила слишком много и не обратила внимание, что пол ночи просидела одна у костра, а на попытку кого-нибудь подсесть рядом с тобой, тут же злобно рычала, распугивая окружающих. Даже я не рискнула к тебе приблизиться. Дай думаю сестричка в одиночестве тоску пострадает. Говорят для психики полезно.
— Да что же тут происходит, черт побери, — разозлилась я, переводя взгляд с сестрички на ухмыляющуюся физиономию старого гоблина. — Заза, покажи. Фигура моего ночного собеседника совершенно не изменилась. Все та же скалящаяся от наслаждения собственной шуткой морда лица и совершенное отсутствие всяческой ауры. Это при том, что даже у зомби, судя по лекциям профессора Адама Смита, она в наличии.
— В детство впадаем, шуточками развлекаемся? — Поинтересовалась я у Старого гоблина. — А вы не пробовали зубной пастой ночью в вигвамах девочек намазывать. Тоже прикольно. Если надумаете возьмите Маришку в напарники. Ей понравится такое развлечение.