Блондинка на завтрак
Шрифт:
Тот вышел из «Лексуса», прижимая к себе небольшой чемоданчик, и пересел в Ленину «Тойоту».
— Пакет у вас при себе? — поинтересовался мужчина с бородкой, настороженно оглядевшись по сторонам.
Леня достал из «бардачка» конверт из плотной желтоватой бумаги и протянул его заказчику.
— А как насчет координат той девушки? Заказчик наклонился к Лене, придерживая левой рукой чемоданчик.
— О ней можете не беспокоиться, — ответил Маркиз, потупившись, — эта девушка больше не создаст для вас никаких проблем.
— Вот как! — Мужчина с бородкой поднял брови. — Помнится,
— Это правда, — Леня развел руками, — но это вышло случайно.., я не хотел.., так или иначе, можете о ней больше не думать. Если у вас и будут проблемы, они никак не будут связаны с той особой.
— Вынужден поверить вам на слово! — проговорил заказчик и, передав чемоданчик Маркизу, взялся за ручку двери.
— Куда же вы так спешите? — остановил его Леня, открывая кейс, — я хотел бы при вас пересчитать деньги.., сами знаете, в какое время мы живем!
— Извините, некогда, очень тороплюсь, — заказчик действительно как-то занервничал, — и вообще, не советую вам считать деньги прямо здесь, на стоянке. Мало ли кто вас может заметить. Говорят, здесь довольно криминальное место.., свяжутся с кем-нибудь из лихих людей, и потом вас остановят на шоссе. Сами знаете, в какое время мы живем! А насчет суммы можете не волноваться, вы ведь помните, кто нас с вами познакомил!
— Да, я это очень хорошо помню… — многозначительно протянул Маркиз.
Заказчик его уже не слушал. Он чуть ли не бегом добрался до «Лексуса», сел за руль и по, ехал в сторону города.
Однако отъехал он не очень далеко.
Поравнявшись с музеем-усадьбой художника Репина «Пенаты», мужчина с бородкой остановил машину на обочине шоссе, возле урны для мусора. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, он засунул конверт из плотной желтоватой бумаги в мятую коробку из-под пельменей, и бросил в урну. Затем он снова сел за руль, свернул с шоссе на грунтовую дорогу, уходившую к берегу моря. Но до пляжа не доехал, остановился в дюнах и вскарабкался на самый высокий холм. Здесь он занял удобную позицию, с которой просматривался большой отрезок шоссе, достал бинокль и приготовился к наблюдению.
Леня Маркиз проехал около километра в сторону города, остановил машину и открыл кейс.
В нем лежал большой, плотно перетянутый скотчем бумажный пакет. Леня осторожно поднял пакет, взвесил его на руке, повернул к свету и потянул носом, как ищейка, почуявшая свежий след. От пакета исходил едва уловимый, но хорошо знакомый Лене запах. Это был запах специальной жидкости, используемой некоторыми спецслужбами. Эта жидкость имеет скверную привычку взрываться при контакте с воздухом. Достаточно пропитать ею, например, плотно запакованную пачку денег, и как только ее раскроют, чтобы пересчитать…
— В какое время мы живем! — проговорил Леня, покачав головой. — Совершенно никому нельзя верить!
Он достал из «бардачка» складной нож с длинным узким лезвием, осторожно подцепил кончиком этого ножа скотч на бумажном пакете и открыл дверцу со стороны обочины.
Мужчина с маленькой бородкой увидел на шоссе ослепительную вспышку, и только через
Услышав донесшийся со стороны шоссе грохот, усатая тетка с микрофоном невольно вздрогнула и сбилась.
— Художник Репин даже в глубокой старости… — повторила она свои последние слова, но никак не могла вспомнить, что собиралась сказать дальше.
— Наверное, какие-то строительные работы… — пробормотала она себе под нос, покосившись на шоссе. Над верхушками сосен поднималось дымное зарево.
— Так что художник Репин делал в глубокой старости? — поинтересовалась неугомонная старушка Копытина, которая записывала лекцию в блокнотик с красивым сенбернаром на обложке.
— Спал на свежем воздухе! — раздраженно отозвалась экскурсоводша, и окинула озабоченным взглядом вверенный ей контингент.
Одной старушки явно не хватало.
Леня поднялся на ноги и отряхнул одежду.
К куртке прилипли сосновые иголки, джинсы на коленях были в земле. К счастью, погода стояла неплохая, дожди еще не зарядили, и в овражке, куда Леня отпрыгнул, чтобы укрыться от обломков «Тойоты», было сухо.
— Совершенно никому нельзя верить! — повторил он, еще раз отряхнулся и зашагал по тропинке к спрятанному в кустах мотоциклу, снова порадовавшись собственной предусмотрительности.
Серебристый «Лексус» приближался к городу Когда впереди уже показались первые окраинные новостройки, мужчина с бородкой чертыхнулся и резко ударил по тормозам. Поперек дороги стояла машина с мигалкой на крыше и надписью «ДПС» — известное каждому водителю сокращение, расшифровывающееся как «дорожно-патрульная служба».
«Неужели уже сообщили о взрыве? — поду-, мал водитель „Лексуса“. — Не может быть! Там поблизости ни одной живой души не было!»
Он поставил машину на ручной тормоз и выглянул из окна. К нему приближался толстый милиционер с угрюмой скуластой физиономией, в небрежно наброшенном поверх форменной куртки бронежилете. Сзади шел еще один, с расчехленным автоматом на плече.
— Лейтенант Зверев! — представился страж закона, смерив водителя суровым взглядом. — Ваши документы!
— В чем дело, лейтенант? — благодушно поинтересовался водитель, протягивая милиционеру сразу всю пачку документов. — Кого-то ищем?
— Допустим, — нелюбезно отозвался тот, равнодушно проглядывая бумаги, — ну-ка, выйдем из машины!
Интонация, с которой были произнесены эти слова, очень не понравилась водителю «Лексуса». Как не понравилось и то, что лейтенант не назвал его по имени-отчеству, хотя и держал в руках документы. Как не понравился и автомат в руках второго милиционера, не представившегося и державшегося позади.