Блондинка-рабыня
Шрифт:
— Если бы у него был автомат Томпсона, он бы воспользовался им, — сказал Бренер. — Остается только узнать, сколько у него осталось патронов. Я хочу с ним поговорить. — Он поднес микрофон к губам. — Эй! Гриссон! Вы окружены! Выходите с поднятыми руками! У вас нет никаких шансов убежать! Выходите!
Слим услышал его. Если бы только у него был автомат! Он ругал себя за то, что попался в такую ловушку. Потом вспомнил о Мамаше. Пете сказал, что она дралась, как мужчина. Он тоже будет драться! Он осмотрел револьвер: только пять пуль! Ну что ж, пятеро отправятся
Мисс Блэндиш поняла, что приближается мгновение, которого она так страшилась в течение долгих трех месяцев. Она получит свободу — и тогда ее жизнь станет настоящим адом!
Она подползла к слуховому окну и посмотрела вниз. Слим стоял к ней спиной и смотрел сквозь щель в стене во двор. Его спина напряглась, рука сжимала револьвер. Она слышала, как он ругался. Снаружи все затихло.
Слим почувствовал взгляд мисс Блэндиш и поднял к ней лицо. Они смотрели друг на друга. Лицо Слима белело в полутьме. Вдруг его губы раздвинулись, и на мисс Блэндиш обрушился поток ругательств. Обезумевший и испуганный, он бросал ей в лицо самые отвратительные, самые грязные оскорбления.
Она слушала, не шелохнувшись, в надежде, что он убьет ее наконец. Всеми силами она пыталась внушить ему эту мысль: пусть поднимет свой револьвер и прикончит ее. Но он продолжал поносить ее, и казалось — этому не будет конца.
Шум снаружи заставил его обернуться. Он уловил движение позади телег и выстрелил. Выстрел взметнул фонтанчик пыли, и от телеги отлетело несколько щепок.
Снова грозный голос приказал:
— Гриссон! Мы ждем! Выходите!
Его охватила паника. Колени дрожали и подгибались. Лицо сморщилось, как у ребенка, который собирается заплакать. Он упал на колени и выронил револьвер.
Мисс Блэндиш подумала, что его задела пуля, но когда он стал говорить что-то сквозь зубы, отошла вглубь и закрыла лицо руками.
Бренер, у которого лопнуло терпение, отдал распоряжение взять Гриссона. Солдаты и полицейские под прикрытием телеги стали продвигаться в сторону риги.
Слим видел, как неотвратимо приближалась телега. Он, шатаясь, встал и подобрал свой револьвер. Совершенно обезумев, он отодвинул засов, открыл дверь, вышел наружу и разрядил свой револьвер в приближавшуюся телегу.
Два автомата открыли огонь. Белая рубашка Слима стала красной. Револьвер выскользнул из его руки и упал на землю. Выстрелы прекратились так же внезапно, как и начались.
Бренер и Феннер видели, как упал Слим. Его ноги еще несколько секунд конвульсивно дергались. Потом спина выпрямилась, руки стали загребать пыль, он весь изогнулся — и затих.
Оба пересекли двор с револьверами в руках.
Феннер на секунду остановился над телом Слима. Бледное лицо выражало удивление и испуг. Феннер отвернулся: он не мог сдержать отвращения при виде этого лица.
— Ликвидирован, — коротко заключил Бренер. — Хорошая работа.
— Да, — согласился с ним Феннер.
Он вздохнул и направился к риге.
Мисс Блэндиш спустилась с чердака, услышав выстрелы: она
Совершенно растерянная, она забилась в самый темный угол, инстинктивно стараясь оттянуть момент, когда ей придется выйти на дневной свет и встретить любопытные взгляды своих избавителей.
Феннер, остановившись в дверях, заметил ее, лишь когда глаза его привыкли к полутьме. Он понимал, какие страшные муки должна испытывать сейчас девушка.
Подойдя к ней, он мягко заговорил, стараясь успокоить ее не столько словами, сколько тоном, каким он к ней обратился:
— Здравствуйте, мисс Блэндиш. Меня зовут Дэйв Феннер. Ваш отец поручил мне проводить вас домой, но в этом нет никакой срочности. Скажите мне, что бы вам сейчас хотелось, и я сделаю все, чтобы выполнить ваше желание.
Она напоминала ему маленького испуганного зверька, у которого может вызвать панику любой неосторожный жест.
— Мне кажется, будет лучше, если сейчас вы позволили бы мне проводить вас в спокойный отель, где вы смогли бы немного передохнуть. Я уже заказал комнату в таком отеле, неподалеку отсюда. Там вас никто не потревожит. Журналисты не знают о том, что здесь произошло. Вы сможете войти в отель через служебный вход и подняться прямо в свою комнату. Вас это устраивает?
Несколько секунд она внимательно смотрела на него, потом ответила:
— Да.
— Там, снаружи, есть доктор, — продолжал Феннер. — Я могу его позвать?
Она вся сжалась, в глазах появился ужас.
— Я не хочу доктора! — выкрикнула девушка.
— Хорошо, — согласился Феннер. — Никто не будет заставлять вас встречаться с теми, кого вам неприятно видеть. Вы согласны, чтобы я проводил вас в отель?
— Да.
— Я пойду за машиной. Подождите меня здесь и, главное, ни о чем не беспокойтесь. Вы не увидите никого, и вас никто не увидит.
Он вышел. Целая толпа солдат и полицейских с любопытством смотрела на ригу. Старый Уайт и его сыновья стояли на пороге фермы, наблюдая за происходящим. Четверо солдат несли в грузовик тело Гриссона.
Феннер подошел к Бренеру.
— Она на грани истерики. Отказывается видеть кого бы то ни было. Согласилась поехать в отель, но мне надо проводить ее.
Полицейский врач, стоявший рядом, согласно кивнул.
— Это понятно. Она, естественно, очень возбуждена. Будет лучше, если мы предоставим ей возможность делать то, что ей хочется. Я поеду вперед и приготовлю комнату в отеле Бонхема. Когда она немного отойдет, я осмотрю ее. Вы возьмете с собой сиделку?
— Я бы очень хотел, — ответил Феннер, — но сомневаюсь, что она согласится. Она очень бурно реагировала, когда я предложил ей повидаться с вами.
— Хорошо. Я уезжаю. Сиделка останется в отеле на случай, если она вам понадобится. К тому времени, когда вы с ней приедете, я все уже подготовлю. Только нельзя и близко подпускать к ней журналистов. Как только эта история получит огласку, целые толпы их будут осаждать отель.
— Я прослежу за тем, чтобы они не прорвались к ней, — мрачно пообещал Бренер.