Блондинка-рабыня

Чейни Питер

Менинуэй счастливо улыбался.

— Этим несчастным женатым парнем буду я? — спросил он. — И моя задача — поговорить с Азельдой?

— Верно, — кивнул Каллаган. — Это не займет у тебя много времени. Если я все устрою, то сообщу тебе, где ты сможешь с ней встретиться. Приготовь хорошую байку и позаботься, чтобы она звучала правдиво. Тебе это нетрудно.

— Я к твоим услугам. За полсотни я готов рассказать все, что угодно. Жизнь в Мейфэре не так уж спокойна в наши дни. Так ты сообщишь мне?

— Я позвоню, — сказал Каллаган. — До свидания.

Каллаган

направился в итальянское ночное кафе неподалеку от Хей-Хилла. Он заказал чашку кофе и медленно цедил его. Потом прошел к станции метро «Грин-Парк», позвонил в Скотланд-Ярд и спросил мистера Грингалла. Тот оказался на месте.

— Привет, Грингалл. Прошу прощения, что беспокою вас, но я был вынужден сделать это. Я и сам немного обеспокоен.

— Это плохо, — отозвался Грингалл. — Что вас беспокоит, Слим?

— Миссис Ривертон оставила мне записку. — Каллаган тщательно подбирал слова. — Она пишет, что виделась с вами сегодня и что, по вашему мнению, будет лучше всего, если я подыщу ей юридическую фирму, более опытную в уголовных делах, чем «Селби, Рокс и Уайт». Интересно, что у вас на уме? Я склонен думать, что в этом деле вам все ясно, но вы почему-то считаете нужным мое вмешательство.

— Понимаю вас, — сказал Грингалл и после небольшой паузы продолжал: — Мой разговор с миссис Ривертон носил более или менее неофициальный характер, если так можно выразиться. Она, естественно, после смерти полковника чувствует, что ее замучает проклятое дело с молодым Ривертоном. Это понятно, не так ли?

— Вполне, — подтвердил Каллаган. Одной рукой он потянулся за сигаретами.

— Щенок имеет шанс выкрутиться, — продолжал Грингалл. — Так считает хирург. Он в сознании, но очень слаб. И вот я думаю, если бы у вас был хороший юрист, который разбирается в подобной дряни, он смог бы помочь и нам, и молодому Ривертону. Вы знаете закон, и вам известно, что мы не можем принимать от подозреваемых никаких объяснений, которые можно было бы вменить им в вину. Но вполне вероятно, что Ривертон сам, по собственной воле, решит заговорить о своих делах с этим негодяем Рафано. Возможно, у него есть основания для этого.

Каллаган закурил сигарету. Он подумал, что Грингалл достаточно умен для полицейского офицера.

— Понимаю… — отвечал он. — Спасибо за намек, Грингалл. Если вы довольны развитием событий, я — тоже. Я только не хочу делать ничего противозаконного.

— Я не доволен, Слим, — возразил Грингалл. — Это не такое уж простое дело. Я думаю, что этот Рафано выстрелил в молодого Ривертона. Несомненно, что и Ривертон сделал ответный выстрел и убил его, но за всем этим кроется нечто большее. На яхте был кто-то еще, и я хочу знать кто.

— Вы не говорили об этом раньше. — В голосе Каллагана явно слышалось удивление. — Значит, на яхте был кто-то другой…

— Конечно. — В голосе Грингалла не было и тени сомнения. — Парень, который звонил в Скотланд-Ярд насчет этой стрельбы. Разве этот парень не был на яхте? По-моему, Ривертон может знать, кто он, и тот очень пригодился бы юристу. Возможно,

этот парень помогал Ривертону, и тогда шансы Ривертона в глазах присяжных повышаются: легче доказать, что это была самозащита. Понимаете?

— Понимаю. Спасибо, Грингалл. Я поговорю с миссис Ривертон.

— Еще одна вещь, — добавил Грингалл. — В стене салона есть сейф. Он был заперт. Я открыл его. Но сейф оказался пустым, и отпечатков пальцев на нем не было. Однако у Рафано должно было быть много денег с собой. Мне известно, что накануне он взял из банка сорок тысяч. Хотел бы я знать, где эти деньги…

— Держу пари, вы узнаете это. — Каллаган был сама доброжелательность. — Это дьявольски интересно.

— Да, — согласился Грингалл. — Доброй ночи, Слим. Будьте осторожны. Еще увидимся.

Каллаган попрощался и положил трубку. Он вернулся на Беркли-сквер и поднялся в свою квартиру. Снял пальто и шляпу, налил на три пальца виски, зашел в столовую и позвонил Уилки. На часах было пять минут первого. Он спросил Уилки, звонила ли миссис Ривертон. Тот ответил, что не звонила. В отеле «Шартрез» клерк на его вопрос сказал, что миссис Ривертон нет. И в тот же самый момент зазвонил телефон. Каллаган взял трубку и вернулся в столовую. Это был Уилки, который сообщал, что его спрашивает миссис Ривертон. Каллаган подключился к линии.

Ее голос звучал устало и немного приглушенно:

— Извините, что звоню так поздно. Вы получили мою записку?

— Да, — ответил Каллаган. — Вы говорите из отеля «Шартрез»? Я не хочу, чтобы нас подслушали.

Она подтвердила, что звонит из «Шартреза». Каллаган усмехнулся.

— Подождите минутку, — попросил он. — Кто-то звонит в дверь.

Он быстро выскочил в спальню и позвонил Уилки.

— Послушай, Уилки, я говорю с миссис Ривертон и еще немного поболтаю с ней. А ты, как только мы с тобой кончим этот разговор, узнай немедленно, откуда она звонит. Понял?

Уилки понял его.

Каллаган вернулся в столовую.

— Все в порядке, мадам. Теперь мы можем разговаривать. Я многое должен сказать вам, но не хочу говорить по этому телефону. Думаю, вам лучше приехать сюда. Уилки, швейцар, проводит вас ко мне.

Наступила пауза. Потом она сказала:

— Отлично… Но я ужасно устала.

— Простите, — возразил Каллаган. — Я тоже не люблю чувствовать себя усталым. Но сейчас совсем другое дело. Я жду вас через десять минут, — продолжал он. — Когда поедете сюда, захватите с собой вашу чековую книжку. Она вам… понадобится.

— Что вы сказали? — Голос ее звучал странно.

— Вы слышали. Я попросил вас захватить с собой чековую книжку. Жду вас через десять минут.

Он положил трубку, подождал немного и снова поднял ее. На линии был Уилки.

— Ну? — спросил Каллаган.

— О’кей, мистер Каллаган. Звонок засекли. Она звонила из кафе на Бурд-стрит, возле Найтсбриджа.

— Великолепно! — Каллаган вернулся в спальню и выпил еще немного виски.

Глава 7

Перекрестный допрос