Блондинка-рабыня
Шрифт:
Рафано кивнул:
— Копы.
— Точно, — отозвался Каллаган. — Как только юристы получат мой отчет, они тут же двинутся в Скотланд-Ярд, а вы не должны забывать, что семья Ривертонов пользуется большим влиянием. Вы знаете, чем это пахнет, Джейк: в лучшем случае вас отправят обратно в Штаты, а агент Скотланд-Ярда будет с берега махать вам ручкой. Вы вернетесь в Штаты в неподходящий момент.
Он помолчал.
— Возможно, вам не очень хочется назад в Америку. Мне говорили, что федеральные агенты сейчас работают гораздо лучше, чем раньше.
Рафано
— Ну и ублюдок же вы, Каллаган! Перебежали мне дорогу в таком деле! Оно стоило мне нескольких тысяч и было у меня в шляпе. А теперь являетесь сюда и даете мне советы. Если бы это было в Чикаго в старые добрые времена…
Каллаган улыбнулся.
— Я знаю. Попал бы в автомобильную катастрофу, и от меня остался бы один пепел. Но здесь не Чикаго, Джейк. Хотите знать, почему я так любезен с вами и даю вам советы? Хорошо, я скажу вам. Допустим, я сообщаю адвокатам полковника все, что узнал. Допустим. Мой отчет означает для них, что дальше я продвинуться не могу. По следу пойдет полиция, а я лишаюсь своей сотни фунтов в неделю, которая мне сейчас необходима.
Рафано кивнул.
— И что же?
— Ну, я и подумал… — Каллаган улыбнулся. — Я подумал, что мы сумеем разыграть эту карту. Вы отпускаете Щенка. Пусть парень побудет несколько недель без поводка. Я нахожу его. Таким образом, я смогу продержаться пару месяцев и получу тысячу фунтов, а вы не будете арестованы.
Рафано отшвырнул сигару. Он сделал знак официанту и заказал два двойных виски с содовой. Когда они выпили, Рафано повернулся к Каллагану:
— Я подумаю.
Каллаган встал.
— Подумайте хорошенько, Джейк. И сделайте, как я говорю. И еще одно. Насчет Ленни. Он отличный парень. Из него выйдет хороший боксер, и мне не хотелось бы, чтобы кто-либо, расстроенный потерей денег, попытался ему навредить. Вы знаете, о чем я говорю.
Если они с ним что-нибудь сделают, я могу подумать, что в этом замешаны вы. А если я так подумаю, то найду способ пристегнуть вас к этому делу, Джейк.
Рафано посмотрел на него и улыбнулся.
— Я не сделаю ничего подобного, Каллаган.
Он достал другую сигару из жилетного кармана и протянул ее Каллагану.
— Нет, спасибо, — отказался Каллаган. — Спокойной ночи, Джейк.
Каллаган дошел до телефонной будки на Карк-стрит. Он взглянул на часы и позвонил в отель «Шартрез». Назвал номер приемной миссис Ривертон и попросил передать, что мистер Каллаган будет ровно в четверть двенадцатого. Затем он направился к отелю.
Неприятные существа — женщины, размышлял он. Всегда суют нос не в свои дела. В то же время миссис Ривертон ведет себя как любая мать, которая беспокоится о своем отпрыске. Каллаган надеялся, что она хотя бы не будет умолять его действовать быстрее. Во-первых, он не любил, когда его о чем-либо умоляли женщины, а во-вторых, у него были собственные представления о темпах расследования.
Все остальное время по дороге к отелю он размышлял о разных интересных вещах.
Лифт поднял его на второй этаж.
— Я — Каллаган. Пришел повидать миссис Ривертон.
— Я — миссис Ривертон, — холодно отозвалась она.
Каллаган продолжал с интересом её разглядывать.
Миссис Ривертон, прикусив нижнюю губу, смотрела на него. Он же думал о чудесах, которые еще встречаются на свете. Его удивило, как у такого старика, как шестидесятилетний Ривертон, могла быть такая женщина.
Ей было около тридцати. Черные как смоль волосы и такие же глаза. Красивый овал лица. Каллаган, который любил мысленно рисовать портреты, решил, что у нее трепетный рот.
Он любил женщин. Любил женщин, которые знают, как надо двигаться, как одеваться, — словом, настоящих женщин. Он считал, что быть женщиной — это бизнес, а если вы занимаетесь бизнесом, то, черт возьми, надо выкладываться до конца.
Он был заинтригован: эта женщина излучала что-то необычное, непонятное, манящее…
Красива, думал он… породиста… а порода — это… очень многое: тут и хорошее, и плохое. Такие женщины своенравны и обязательно — беспокойны. Их надо крепко держать в руках, иначе вам крышка.
Он стоял перед ней со шляпой в руках, и слабая улыбка играла на его губах.
— Мистер Каллаган, я вижу, вы чем-то удивлены.
Каллаган положил шляпу в кресло.
— Жизнь иногда очень забавна, — улыбнулся он. — Я ожидал увидеть пожилую даму. Видите ли, я встречался с полковником, когда мы договаривались об этой работе, и считал, что его жена должна быть примерно того же возраста. Не думал, что увижу такую женщину, как вы.
Он разглядывал ее всю — от корней волос до самых кончиков маленьких, великолепных ножек.
— Надеюсь, вы довольны, — язвительно заметила она. — Я не ждала вас сегодня и передала в вашу контору, чтобы вы позвонили мне. Но, может быть, это и к лучшему, что вы пришли сюда. Я хочу поговорить с вами.
Каллаган кивнул. Холодна как лед, подумал он, и груба как черт. Но продолжал улыбаться. Потом спросил:
— Вы не возражаете, если я закурю?
— Пожалуйста, — разрешила она и добавила: — Садитесь.
Но Каллаган отошел от двери и встал у камина, рядом с ней.
— Я постою, если вы не возражаете, миссис Ривертон. По крайней мере, пока стоите вы. Это не только хороший тон, но и психологически интересно. — Его улыбка стала еще шире. — Мне всегда нравилось, когда люди сидят, пока я стою. Тогда они ощущают какой-то комплекс неполноценности, и я ловлю их на крючок.
Она покраснела, но не сделала попытки изменить позу.
— Не уверена, мистер Каллаган, что хочу обсуждать с вами комплексы неполноценности. Я хочу поговорить о моем пасынке. Тот факт, что он мой пасынок, возможно, объяснит вам, почему я не старая дама, какой вы меня себе представляли. Я гораздо моложе полковника и по возрасту ближе к его сыну. И хватит об этом…