Блондинка сдавала в багаж…

Романова Александра

— Ты не блокировала клавиатуру? — оправившись от шока, сурово спросила я. — Если этого не сделать, телефон, болтаясь в сумке, будет самопроизвольно нажимать на клавиши. Так вот откуда все мои «кыш-мыши»! Виновата ты!

— Нет, ты. Ты должна была меня научить, какблокировать.

Ведь модель выбирала ты!

— Попросила бы — я б научила.

— А куда мне было спешить, если я не собиралась брать мобильник с собой? За поездку все равно разучилась бы. Но почему он слал сообщение именно тебе? Неужели случайным путем набирал именно твой номер?

Я вздохнула.

— Нет, не случайным. Тут действительно виновата я. Есть такая функция — часто используемые номера вызывать одной кнопкой. Я ввела свой, чтоб тебе потом было удобнее. Ладно, все это теперь уже лур курлы, правда? Было и прошло.

— Типичное лур курлы, — согласилась Настя. — А СМС-ки получились шикарные. Хороший сотовый вы мне подарили, мыслящий! Я таких люблю.

* * *

Что сказать о дальнейшей судьбе героев этой истории? Сергей, слава богу, не только ни о чем на обратном пути нас не спросил, но и вообще игнорировал — очевидно, ущемили-таки мы его самолюбие. У бедного Мишани таможенники на польской границе пытались отобрать три пистолета, купленные в магазине приколов. С Ириной мы на прощание обменялись телефонами. Ну и, конечно, в Вене я передала Яне корону. Она обрадовалась и пригласила нас на спектакль, но мы, увы, не успевали, на Австрию полагался лишь один день.

Ни

с Максимом, ни с Вовчиком я больше не виделась, но примерно через полгода получила открытку из Парижа. Точнее, даже не открытку — нечто вроде рекламного проспекта. Сперва я решила, что там изображен орангутанг с трусах, однако надпись на обратной стороне заставила задуматься. «Привет! — гласила она. — Здесь можно заработать. Но у нас веселее. У меня все в порядке. Я тебя помню. Ты прикольная. Вовчик». При внимательном рассмотрении орангутанг оказался очень волосатым накачанным мужчиной со смутно знакомым лицом. Похоже, Вовчика перевели из администраторов на менее интеллектуальную должность, и, по мне, это было разумно.

Вот и все. А теперь — назад, в наш с Настей номер, потому что закончить повествование я хочу именно там. Я подошла к окну и открыла его. Вид был на грязный переулок, но если высунуться с риском для жизни, то увидишь сияющий белизной купол Сакре-Кёр. Я смотрела на него и знала, что я в Париже и впереди целый бесконечный день в этом волшебном городе. День, который я могу провести так, как пожелаю. Голова кружилась от восторга, но я не боялась упасть, потому что не упала бы, а полетела. И если вас когда-нибудь угораздит поселиться на Монмартре в отеле со странным названием «Плутон», уверена — вы и сейчас обнаружите мой призрак, восторженно пялящийся в окно. Потому что я оставила в Париже часть своей души. Мгновение было прекрасно — и разве не затем мы пишем, чтобы остановить его?