Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться!
Шрифт:
— Фейри хитры, коварны и… — Сабрина замолчала, прежде чем продолжить. — И, скажем так, развращены. Их пристрастия, увлечения привычки, часто вызывают ужас у простых смертных. А о нашем правителе ходят разные слухи. И многие из них пугают даже меня. Говорят, Сильх сбежал из Холмов от отца. Но также фейри очень любят врать. Чему верить — решайте сами.
— А ты последовала за ним? — злобно прищурилась Элоиза. Она-то думала, что первой приметила красивого парня, а, оказывается, среди нас есть те, кто неплохо его знает. Такие вещи выбивают из колеи.
— Ну, вы же знаете, что меня, как и вас, просто
Что-то в словах Сабрины меня насторожило. Я была уверена, она, как и я, попала в боевую академию не просто так. И если меня включил в список наш куратор, пусть ему в ночи икается, то Сабрину вполне могли отправить фейри, чтобы следить за непослушным наследником. Как интересно…
Мы сидели и болтали, когда кто-то осторожно потрогал меня за ногу. Я привыкшая к тому, что где-то рядом постоянно крутится Тварь, не придала значения и просто дернула ногой, продолжив разговор. Насторожилась, только когда касание повторилось. Опустила глаза и заорала.
Прямо из пожухлых листьев торчала корявая, почти разложившаяся рука с грязными пальцами и землей под длинными ногтями.
Элоиза взвилась так, что мигом оказалась на вершине ближайшего памятника. Она сидела там, как курица на насесте, вцепившись побелевшими пальцами в мрамор, и беззвучно открывала рот. Видимо, кричать она разом разучилась. Может, и к лучшему. Голос у нее был сильный и звонкий.
Мирра выругалась слишком для нее эмоционально, и я поняла почему, когда повернула голову в ее сторону. Прямо рядом с ней до середины откопался мертвец. Он уже вытащил правую руку и пытался поймать ведьму за голенище сапога. Лысая, с жутким оскалом голова повернулась в нашу сторону, и в глазах зажегся магический огонь. Где-то справа от меня истошно завизжали, я даже не стала разбираться, кто именно. Но общее паническое настроение тут же передалось мне.
Я не поняла, что делаю. Просто заорала и метнула в тварь туфлей. Никогда не отличалась меткостью, но тут каблук с противным звуком вошел в глазницу. А я осталась без любимой пары. Одну туфлю потеряла в муравейнике, другую, похоже, сломала в глазнице умертвия. Натаниэль прав — из меня выйдет боевой маг. Никогда бы не подумала.
— Никогда больше так не делай! — завопила Элоиза, которая непонятно как оказалась рядом со мной и сейчас приклеилась сзади, до хруста в ребрах, сжав мою талию. Я и не думала, что в хрупких руках любительницы ежей может оказаться так много силы.
— Отпусти, ребра сломаешь! — прошипела я.
— Ой, прости! — Хватка ослабла, но отпустить меня совсем Элоиза не решилась. — Я просто испугалась.
— Пугайся как-то менее разрушительно, — попросила я. — Можно ведь просто заорать, а не ломать соседу ребра?
Элоиза пристыженно запыхтела, а я обратила взгляд на кладбище. Оно кишело мертвецами.
— Что нам делать? Они лезут везде! — дрожащим голосом прошипела Рианна.
— Не подпускать их, — отозвалась Сабрина уверенно.
Она была самой спокойной и сейчас медленно плела заклинание, а я наблюдала за ней. Впервые видела магию фейри в действии. В ответ на плавные движения рук из земли поднимались корни и медленно, словно змеи, ползли к ближайшему мертвецу, оплетая его и утягивая обратно под землю.
Более или менее адекватно реагировали Сабрина, которая, похоже, у фейри и не такое видела; Зейна — эту вообще было сложно чем-либо напугать, флегматичная Мирра, ну и я держалась исключительно на жажде мести и нежелании упасть в грязь лицом.
Руки тряслись, но зато в голову пришла одна замечательная мысль, которую я тут же озвучила девчонкам.
— А я придумала, какой трофей принести Адаму. Только нужно сообразить, как его оторвать и во что завернуть, а то нести противно.
Девчонки на меня посмотрели, как на идиотку, а я приободрилась. Даже вспомнила, что в откопавшуюся до плеча руку рядом со мной можно не туфлей кинуть, а огнем.
Это было отличным решением. Как выяснилось, огня мертвецы боялись сильнее, чем лиан. Еще им не нравились муравьи, которых получилось созвать у Альмы. Правда, девушка была все же лекарем, а не анималистом, поэтому муравьи не понравились не только мертвецам, но и нам. Они пришли и расползлись по погосту, норовя забраться по ногам, залезть за шиворот и пугали меня даже больше, чем мертвецы.
Мои подруги орали, пытались спрятаться от подвижных умертвий на памятниках и склепах или активно уничтожали, используя подручные материалы и магию. Иногда самым неожиданным способом. Мирра испугалась до такой степени, что наслала на двух скелетов совершенно детское шуточное проклятье, которое, однако, могло убить, если его не снять вовремя. Называлось оно «проклятье танцующих ножек» и очень часто использовалось фейри. Получивший его был обречен танцевать до тех пор, пока не упадет замертво или проклятье не будет снято. К счастью, снималось оно так же легко, как и насылалось. Признаться, я думала, оно действует только на живых. Но нет, мертвецы тоже ему поддались. Теперь два скелета вальсировали по погосту, не забывая, однако, клацать зубами на пробегающих мимо девушек.
Признаться, в этом сумасшедшем переполохе мы даже не попытались разобраться, а собственно, что от нас хотят мертвецы? Их было много, они суетливо бегали и пугали, изредка хватали за руки и ноги, но никому не причинили серьезного вреда. Сильно сомневаюсь, что из-за нашей смелости и магического таланта. Ни одну из выпускниц школ магии не обучали сражаться с поднятыми некромантом кровожадными тварями. Если бы зомби были такими, какими их описывают в трактатах, нас бы уже сожрали и не один раз.
Но думать об этом было некогда. Требовалось продержаться в этом хаосе еще часа полтора, если верить моему внутреннему таймеру. А еще добыть трофей. Добычей трофея я и занимались. Для этого пришлось отобрать у сопротивляющейся Элоизы кофту, которую она прихватила на случай прохладной ночи.
Подруга отдавать любимую вещицу не хотела, пришлось пообещать подарить ей свою сумочку и от Картерино Валенси. С одной стороны, модную штучку было просто ужасно жалко, с другой — ее мне подарил Адам, поэтому обмен был очень справедлив.