Блондинка в футляре (Простушка и трубочист)

Луганцева Татьяна Игоревна

– Да что ты такое говоришь?! Человек с добром! Может, все-таки приобретет этот чертов холодильник для нас. Вера Сергеевна всегда радовалась таким посетителям. Даже стол здесь накрывали и пытались их отблагодарить так, – сказала повариха.

– Я понимаю, это для пользы детей, и поэтому постараюсь взять себя в руки.

– Уж постарайся, а еще скажи ему, что во втором блоке в спальне старших детей протекает крыша.

– Обязательно скажу, – вздохнула Варя, понимая, что она и бюрократ – понятия несовместимые.

Леня сам принес несколько ящиков с великолепными фруктами

и пояснил:

– Куплены в супермаркете экологически чистых продуктов, я отвечаю.

Детям накрыли столы с фруктами и тортами, которые тоже привез Леонид. Варвара была приятно удивлена тем, что Леонид оказался очень легким человеком в общении с детьми, и они тоже к нему тянулись. Он общался с ними, словно они были ровесниками. Дети обступили его и слушали открыв рот, а затем дружно уплетали фрукты. Тетя Марина радовалась. После импровизированного праздника дети ушли на уроки, а Варвара снова подумала о бедной девочке, рисующей круги, замкнутую фигуру, не имеющую ни начала, ни конца, отказывающуюся даже от еды. Настроение ей эта мысль не подняла. Леонид, между тем, принял серьезный и весьма официальный вид и проводил Варвару в кабинет директора.

– Все необходимое вам доставят в течение трех дней, а также я понял, что интернат нуждается в капитальном ремонте, что мы и будем делать во время летних каникул, когда дети закончат учиться и освободят помещение.

– Леонид, хочу напомнить тебе, что это не обычная школа, а интернат, и дети отсюда не уезжают, так как им просто некуда уехать. Так что лето они тоже проводят в интернате, хотя ремонт делать надо, я согласна, – сказала Варвара.

– У вас появился спонсор в моем лице, так что радуйтесь. Все дети в этом году поедут на Черное море в благоустроенный дом отдыха. Все расходы и организацию я беру на себя. Естественно, преподаватели поедут вместе с детьми и будут за ними присматривать. Ты не против?

– Боже мой! Леонид, разве я могу решать такие серьезные вопросы? Я не могу быть ни «против», ни «за». Я здесь временно…

– Но твое мнение? – Леня пытливо посмотрел на нее.

– Я за детей, а они ни разу не видели моря. Поэтому, конечно, они будут очень рады…

– Я тоже так думаю, – Леонид кинул взгляд на захламленный бумагами, папками, брошюрами и книгами стеллаж и бегло посмотрел на часы.

– Спешишь? – спросила она.

– У меня много дел.

– Я не задерживаю, то есть я очень рада, что… имела возможность извиниться и увидеть… – понесла несусветную чушь Варя.

– Когда это ты извинялась? – искренне удивился Леонид.

– Наверное, я сделала это мысленно, – стушевалась девушка.

– Скорее всего… но я рад, что ты это озвучила хотя бы сейчас. Я ведь тебе не сделал ничего плохого. А моя личная жизнь, тем более до встречи с тобой, значения для тебя не должна иметь никакого.

– А почему ты разграничиваешь свою личную жизнь до встречи со мной и после? – спросила Варвара, отбивая носком туфли нервную дробь.

– А я и сам не знаю! – честно ответил Леонид. – Знаю только, что мне пора. А также то, что я хотел бы еще увидеться с тобой.

– Ну, вот привезешь, что обещал, и увидимся, – промямлила Варя, не поднимая глаз.

– Я

бы хотел, чтобы эта встреча носила неофициальный характер.

– А вот такие намеки и вкрадчивый голос умелого обольстителя я не люблю, – сказала Варя.

– Ты не не любишь, ты боишься, – прокомментировал Леонид и покинул ее кабинет.

«Если бы знала, что первым, кого увижу, заступив на эту должность, будет он, никогда бы не согласилась», – подумала Варвара, пытаясь перевести дух, успокоиться и сосредоточиться на бумагах с загадочными цифрами о дебете-кредите. Сосредоточиться ей удалось, но это ей никак не помогало, так как она все равно в этих цифрах не разбиралась.

– Я опоздала?! – ворвалась к ней в кабинет весьма запыхавшаяся Людмила Кузьмина.

– К чему опоздала? – не поняла Варя, с удовольствием откладывая то, что она не понимала, в сторону.

– Поговорить с этим красивым мужчиной, в которого влюбились все дети и педагогический состав.

– Если поднажмешь, то еще успеешь, – обнадежила ее Варвара. – К тому же он очень хотел, чтобы его здесь проводили поцелуями и объятиями, а я ему в этом отказала.

– Так я сейчас все исправлю! – зажглись огнем глаза Люды, и она рванула вслед за Леонидом.

Оставшись одна, Варвара снова ощутила ту внутреннюю тоску оттого, что она сидит явно не на своем месте. Она была специалистом в своем деле, а в кресле Веры Сергеевны она себя чувствовала беспомощной, и ей это очень досаждало. Но ее одиночество было недолгим.

Глава 17

Без всякого предупреждения к ней в кабинет ввалился крупный мужчина с безобразной фигурой и весьма неприятным лицом. Плечи у него были покатые, а живот, ягодицы и бедра – необъятных размеров, он словно весь обтек вниз, как гигантская капля. Лицо было круглым, красным, потным, с большим носом картошкой, мясистыми, несколько вывернутыми губами и слезящимися выпуклыми глазами. Мужчине еще не повезло, что он появился в кабинете директора после Леонида, и этот контраст сыграл явно не в его пользу.

– Здрасте… – пискнул он неожиданно для его комплекции высоким голосом, – а где Сергеевна?

– Ее нет, – ответила Варвара, почему-то испугавшись этого человека.

– Как нет?! А где она?

– Она уехала на конференцию, – ответила Варя.

– Как уехала?! На какую конференцию?! Что за дела?! – мужчина продолжал возмущаться, словно был обманутым мужем или любовником.

– А кто вы, собственно, такой? – спросила Варя.

– А я – Хоботков Евгений Петрович! – рявкнул мужчина.

– Я не в курсе ваших дел с Верой Сергеевной, – виновато развела руками Варвара.

– А вы-то кто такая? – спросил Евгений Петрович, устраивая свою пятую точку на стул, который нещадно затрещал, а жирные телеса свесились по его краям, словно студень. Картина была не из приятных.

– А я временно исполняющая обязанности директора, зовут меня Варвара Викторовна, – ответила Варвара.

– И имеете все полномочия на время отсутствия Веры Сергеевны? – спросил Евгений, прикрывая глаза толстыми воспаленными веками с редкими, остро торчащими белесыми ресницами.