Блондинка в Монпелье
Шрифт:
— Это верно, — кротко согласилась я, вспомнив, как меня одаривали улыбками на улицах Монпелье совершенно незнакомые люди.
Знали бы они, с кем имеют дело!
Я, может быть, подругу укокошила.
— А вы, русские, закрыты и насторожены.
— Увы. Но из-за вашей сердечности и открытости Франция скоро превратится в сплошное гетто, где живут люди, не знающие французского языка и не желающие принимать ваши культурные и нравственные ценности.
Жан-Поль сразу насторожился.
— Мы
— А почему бы вам сначала не позаботиться о миллионах ваших безработных граждан?
— У нас политические дебаты?
— Хорошо, оставим эту тему. Что сказал Антуан? Как я понимаю, наших детей он тут не видел. Иначе вы бы сразу мне об этом сообщили. А не встали бы грудью на защиту иммигрантов.
— Увы! Не видел.
Я протянула руку к волосатому запястью Жан-Поля и повернула к себе циферблат его часов.
Чудесно! Пять минут назад мой самолёт поднялся в воздух в аэропорту Монпелье. Он улетел, а я осталась. И никто не знает, что будет дальше и когда удастся вернуться на родину.
— Спасибо, Жан-Поль, что не сдали меня полиции.
— На здоровье. Надеюсь, вы сами сдадитесь, как только мы найдём беглецов.
— Однозначно.
— И уверен, что полиция во всём разберётся. Вы не имеете никакого отношения к смерти этой несчастной женщины.
— Безусловно, — кивнула я. — Как вы думаете, как долго мы будем гоняться за нашими наглыми сусликами?
— Сусликами? — удивился Жан-Поль.
— Козявками, инфузориями, спиногрызами, — пояснила я. — В общем, за детьми.
Жан-Поль пожал плечами:
— Не представляю.
— Тогда вы не могли бы купить мне зубную щётку?
Сегодня утром в ванной я едва не откусила себе палец, когда чистила им зубы. Сейчас, ясное дело, мне пальцы ни к чему — ведь у меня ни телефона, ни планшета, ни компьютера. Но не всегда же я буду сидеть в полной… то есть я хотела сказать, без средств коммуникации.
— И солнцезащитные очки надо бы купить, — заметил Жан-Поль. — Иначе вас опознает какой-нибудь жандарм или активная бабушка.
Он сказал «бабушка». Как же мило это прозвучало! Я благодарно улыбнулась Жан-Полю. Хорошо, что мы с ним встретились. Если бы не этот элегантный, красивый, обходительный, образованный, блестяще владеющий русским языком мужчина, полиция бы сцапала меня ещё вчера.
Надо же, сколько эпитетов!
И ведь совершенно искренне.
Влюбилась я в него, что ли?
Мы купили не только зубную щётку и солнцезащитные очки, но и массу других полезных вещей, заскочив в какой-то магазинчик. Сетевые супермаркеты не работали в субботу и воскресенье. Можно было увидеть целую улицу с закрытыми
Цены меня ошарашили.
— Это не шутка? Так правда бывает? — обалдело оглядывалась я на Жан-Поля, щупая джемпер неплохого качества за пять евро. — А это что? Симпатичные брюки за десять евро? Чудесное платьице за пятнадцать? Очевидно, я умерла и попала в рай!
— Вы живы. Но, похоже, обратились не по адресу. Меня мучает смутное подозрение, что раньше вы покупали одежду исключительно в магазинах типа парижского универмага «Галери Лафайет».
— Вообще-то, да.
— А вы знаете, что у нас в Монпелье тоже есть «Галери Лафайет»? В торговом центре «Полигон»?
— Да, и я там основательно порезвилась. Как и на улице Фош.
Я вздохнула, снова вспомнив прохладный и сияющий день, когда мы с Кристиной после долгого променада по улице Фош присели на скамейку в парке, чтобы съесть арбуз. Жизнь в тот момент казалась такой радостной и безоблачной…
Стоп. Не надо вспоминать о Кристине! Я запретила себе о ней думать. Всё равно ей ничем не поможешь, зачем же трепать себе нервы?
Солнечно улыбаясь кассирше, Жан-Поль рассчитался за мои покупки: голубые джинсы, три футболки (продавались упаковкой), два комплекта белья (тоже упаковкой), кардиган, палантин, босоножки, сумка… Плюс всякая мелочёвка, насыпанная в круглые чаши около кассы (косметика, салфетки, колготки и т. д.).
Надеюсь, я не облезу от тайваньской помады и пудры?
— Деньги верну, век воли не видать! Отдайте чек.
— Лена, я вас умоляю, — закатил глаза Жан-Поль и выкинул чек в урну под кассой.
Мои покупки обошлись благородному шевалье почти в сто евро. Я повесила на плечо сумку, а пакет остался у Жан-Поля.
— Вот и славно, — удовлетворённо сказал он, когда мы вышли на улицу, сверкающую солнцем и наполненную дыханием летнего ветра. — А то были как…
— Как кто?
— Сейчас вспомню слово… Бесприданница!
— Да, — засмеялась я и похлопала по сумке. — Теперь я богатенькая невеста. Жан-Поль, вы не перестаёте меня удивлять. Вы здорово выучили русский.
— Я много читаю. Занимаюсь со студентами, объясняю им… А это выражение — «век воли не видать»… Оно, наверное, означает «клянусь», правда?
— Правда.
— Обязательно запомню.
— А кроме Москвы вы ещё где-нибудь побывали в России?
— Проехал по Золотому кольцу — посетил восемь городов. Был в Санкт-Петербурге. Безумно понравилось. Но знаете, чтобы отшлифовать мой русский, было бы классно поиметь русскую подругу.
Я прыснула со смеху.
— Да уж, не сомневаюсь! Поиметь русскую подругу — это верх блаженства.