Блондинка в Монпелье
Шрифт:
— Разве нет?
— Нет! Так не спасают! Ты постоянно оскорбляла и унижала меня. Только за то, что я не разбираюсь в твоём бизнесе, что для меня все эти закорючки — тёмный лес… А я всё это время мечтала лишь об одном — как я тебе отомщу. Уничтожу и тебя, и твою гадкую фирму. Именно эта мысль поддерживала меня на плаву. Я семнадцать лет провела в твоей тени, лучшие годы моей жизни улетучились, мой муж погиб, дети остались без отца… Но теперь я тебе отомстила. Оставила с носом — тебя, такую умную, успешную, самоуверенную! И у меня всё получилось. Я разработала план, и он идеально сработал. Посоветовала
— А если бы не прислала?
— Тогда бы я использовала мой статус соучредителя. И всё равно завершила бы задуманное. Я готовилась целый год. Мне нужно было выгадать время. Ты хотела остаться в Монпелье всего на неделю, а мне было необходимо задержать тебя там как можно дольше.
— Чтобы провернуть аферу.
— Всё! Я блестяще разыграла партию! Разве нет? Я забрала самое ценное — твой бизнес, твоего второго ребёнка. У тебя больше ничего нет. Я уничтожила то, что ненавидела больше всего в жизни: тебя и «Современные медтехнологии». Ура! Ну, скажи, что я отлично справилась! Я, тупая курица, бездельница, рохля — как ты за глаза меня называла.
— Ты отлично справилась, — мрачно признала я.
— Попробуешь меня достать? Ну, что ты молчишь?
Да, я молчала… Потому что никак не могла оправиться от потрясения. Я не сентиментальна, не ранима, не впечатлительна… Но узнать, что кто-то ненавидел тебя в течение семнадцати лет лютой ненавистью… Кто-то довольно близкий, кто всё время находился рядом…
Странно, что до сих пор я не покрылась бородавками и не заработала рак с метастазами! Видимо, все эти годы от чёрных флюидов Татьяны меня оберегала моя броня — то из-за чего противники обзывают меня безжалостным танком и суперстервой.
— Лена! Скажи что-нибудь! — раздался откуда-то издалека требовательный голос Татьяны.
Я поняла, что она боится. Поверженная и растоптанная, я всё равно остаюсь грозным противником. Ведь могу подняться, сконцентрироваться и броситься в атаку. И даже Атлантический океан меня не остановит — доберусь до Канады и разложу на молекулы пару провинций. Где там их Торонто находится?..
Я всё ещё хранила молчание. Танины признания явились для меня откровением. Я прокручивала в голове её слова и понимала, в каком аду она жила все эти годы. Этот ад создало её воображение. Она была красивой женщиной, женой успешного предпринимателя и заботливого мужа, она была матерью двух классных пацанов, хозяйкой большого дома… По крайней мере целых пятнадцать лет (пока не погиб Игорь) могла бы наслаждаться жизнью… Но она выбрала другую роль — вечно обиженной, недолюбленной, несчастной женщины…
Удивительное и незнакомое чувство острой жалости окатило меня горячей волной, жалости к этой несчастной дуре — а заодно и ко всему глупому, страдающему, запутавшемуся человечеству…
Непонятно, что произошло, но на мои плечи словно опустилась невесомая вуаль — наверное, ангел, пролетая, задел крылом… В одном мгновение я избавилась от тяжкого груза и теперь смотрела прямо в лицо коварной предательницы, не ощущая ненависти!
Она
— Что ж… Прости.
Наступила Танина очередь удивляться. Бывшая подруга потрясённо смотрела с экрана.
— Не собираюсь тебя преследовать. Ты сделала то, что ты сделала… Если ты считаешь, что именно я на сто процентов виновата в твоих несчастьях… Вряд ли удастся убедить тебя, до какой степени ты заблуждаешься…
Рассказать ей, какую подлость совершил её муженёк? Объяснить, почему в тот роковой день Игорь выскочил из офиса фирмы, как ошпаренный?
Нет, не буду.
Я никогда не говорила об этом Татьяне, хранила тайну ради неё самой и детей. Ей было бы ещё труднее в одиночестве растить пацанов, зная, что их папаша вовсе не благородный герой, а самая настоящая сволочь…
Может быть, признаться Татьяне, насколько мне сейчас плохо?
Нет, такого счастья она не дождётся… Мне словно отрубили и руки, и ноги. Я не понимаю, зачем мне утром просыпаться, не знаю, как дальше жить… Но я выкарабкаюсь. Обязательно что-нибудь придумаю…
— Удачи тебе, подруга, — криво усмехнулась я на прощание. — Тебе и детям…
Изумлённые глаза Татьяны ещё минуту сверкали на экране, потом скайп булькнул, и картинка исчезла.
И тут я вспомнила, что забыла сказать ей самое главное. Пусть отдаст половину суммы, вырученной от продажи фирмы. Дело сделано, компания уничтожена, назад её не вернёшь. Но половина денег мне причитается по закону.
Я буду не я, если не выцарапаю их.
Глава 31
Хорошие девочки получают подарки
Закончился бурный, насыщенный переживаниями июнь, приближалась середина лета, но жары мы так и не дождались… Я сидела на скамейке в парке, завернувшись в трикотажный кардиган, и прохладный ветер трепал мои волосы. Удивительно, но вот уже целый месяц я никуда не спешила, ничего не делала, не звонила, не проводила совещания, не ругала персонал, не препиралась с поставщиками…
Напротив моей скамейки благоухала клумба с чудесными розами, по песчаным дорожкам гуляли голуби, вдали пищали на детской площадке малыши… Впервые мне в голову закралась мысль, что незапланированный отпуск — не наказание, а подарок. Всё не зря придумано небесами. Эта пауза дана мне не просто так. Я была обязана остановиться, чтобы всё обдумать и сделать важные выводы… Вероятно, я шла куда-то не туда, хотя и брала одну вершину за другой. Но неизвестно, к какому печальному финалу привели бы меня мои вздорный характер и чудовищное самомнение. Продвигаясь по жизни, я топтала людей и даже этого не замечала…
Решено. Пора меняться!
Я уже меняюсь. Почти не думаю о Татьяне, не разрабатываю план мести. Ещё пару месяцев назад подобное было невозможно. Я бы настигла обидчицу где угодно — хоть в Торонто, хоть на Южном полюсе — и зубами вытянула бы из её шеи сонную артерию… Безусловно, я заставлю Татьяну вернуть половину украденных у меня денег, но убивать её не стану…
Огромный прогресс!
Посмотрите! Смирно сижу на скамейке, как тихая пенсионерка, любуюсь розами, улыбаюсь детским голосам… И уже вхожу во вкус. Мне нравится уединение, нравится прислушиваться к себе.