Блондинка в озере
Шрифт:
Врачи смотрят из окон, врачи хмурятся, нервничают, думают, переутомляются. Другими словами, врачи — это обычные люда, рожденные для страданий и борьбы в этом мрачном мире, как и все мы.
Однако в повадках этого врача меня что-то интриговало. Я глянул на часы, решил, что пора перекусить, но закурил и… остался на месте.
Прошло пять минут. Из-за поворота выскочил зеленый «седан» и покатил вдоль квартала. Качнув длинным хлыстом антенны, он замер у дома Олмора. Из машины
Дверь щелкнула и впустила его внутрь. Невидимая рука задвинула занавески в окне кабинета. Я сидел и смотрел на темную в солнечном свете ткань. Время тянулось медленно.
Наконец дверь снова отворилась, и блеклый не торопясь сошел по ступенькам к воротам. Он отшвырнул от себя окурок, взъерошил волосы, потом пожал плечами, потер подбородок и направился по диагонали через улицу. Его шаги звучали в тишине четко, но лениво. Занавески в окне доктора раздвинулись опять. Олмор стоял у окна и наблюдал за происходящим.
На край открытого стекла моей машины легла большая веснушчатая рука, и ко мне склонилось крупное, изрезанное складками лицо. Поблескивающие холодом голубые глаза внимательно оглядели меня.
— Кого-нибудь ждете? — раздался хриплый бас.
— Сам не знаю, — ответил я. — А что, похоже?
— Вопросы сегодня задаю я.
— Черт возьми! — сказал я. — Вот и ответ на пантомиму.
— Какую пантомиму? — Голубые глаза смотрели тяжело и недружелюбно.
Я ткнул сигаретой в дом напротив.
— Вон, тот неврастеник все возился с телефоном. Вероятно, узнавал мое имя в автоклубе, потом искал его в телефонном справочнике и звонил в полицию. Чем могу служить?
— Ваши права.
Я посмотрел ему в глаза:
— Может, сначала предъявите полицейский значок? — сказал я. — Или достаточно одного хамства, чтобы я понял, с кем имею дело?
— Когда я начну хамить, ты это сразу почувствуешь, приятель.
Я наклонился, включил зажигание и нажал на стартер. Мотор завелся и заурчал.
— Выключи, — приказал блондин со злобой и поставил ногу на подножку.
Я выключил мотор, откинулся на сиденье и посмотрел на него.
— Дьявол! — сказал он. — Добиваешься, чтобы тебя вытащили из машины и повозили мордой по тротуару?
Я протянул ему бумажник. Он вынул оттуда целлулоидную корочку, просмотрел мои водительские права и копию удостоверения, засунутую с другой стороны. Потом презрительно вложил их обратно и отдал бумажник. Когда я его убрал, в руке у него появился голубой с золотом полицейский значок.
— Лейтенант Дегармо,
— Рад знакомству, лейтенант.
— Оставим это. Лучше скажите, какого рожна шпионите за Олмором?
— Ни за кем я не шпионю, как вы изволили выразиться. В жизни не слышал о докторе Олморе, лейтенант, и никаких оснований шпионить за ним у меня нет.
Он повернул голову и сплюнул. Сегодня мне прямо-таки везло на верблюдов.
— Тогда что вы тут делаете? Частных ищеек мы не жалуем. В нашем городке их вообще нет.
— Ни одного?
— Ни одного. Так что давайте выкладывайте как на духу, а то придется попотеть в участке.
Я молчал.
— Вас наняли ее родственники? — неожиданно спросил он.
Я отрицательно мотнул головой.
— Последнего, кто пытался это сделать, посадили за нарушения дорожных правил.
— Прекрасно, — сказал я. — Только я ничего не понимаю. Что он пытался сделать?
— Прижать доктора, — сказал блондин неуверенно.
— Жаль, что я этого не умею, — сказал я. — Но судя по виду, прижать его ничего не стоит.
— Такой тон до добра не доведет, — сказал он.
— Ладно, — сказал я. — Давайте по-другому. Знать не знаю этого Олмора, ни разу о нем не слышал, и мне нет до него дела. Приехал я сюда повидаться с приятелем и полюбоваться видами. Если же занимаюсь кое-чем еще, то это никого не касается. А если вам что не по душе, поехали в участок и поговорим с дежурным офицером.
Он тяжело повозил ногой по дорожке и с недоверием взглянул на меня.
— Правда? — спросил он тягуче.
— Правда.
— Дьявол! Наш доктор явно сбрендил. — Он оглянулся через плечо на дом. — Ему бы самому надо показаться доктору. — И, невесело рассмеявшись, он убрал ногу с подножки и взъерошил свои жесткие волосы. — Ладно, валите отсюда. И держитесь подальше от нашей резервации — меньше наживете врагов.
Я снова включил стартер и, когда мотор завелся, вежливо спросил:
— А как поживает Эл Норгаард?
— Вы знали Эла? — уставился он на меня.
— Знал. Пару лет назад мы вели тут одно дело… Тогда начальником полиции был еще Уэкс.
— Эл сейчас в военной полиции. Мне бы на его место, — сказал Дегармо со вздохом и, уже отходя, резко повернулся на каблуках. — Валите отсюда, пока я добрый.
Тяжелым шагом он пересек улицу и вошел во двор Олмора.
Я выжал сцепление и тронул. По дороге в город я прислушивался к собственным мыслям. Они судорожно метались из стороны в сторону, словно тонкие пальцы доктора Олмора, сдвигающие и раздвигающие занавеску.