Блондинки от "Бергдорф"
Шрифт:
— Но почему? — прошептала я.
— Нам было хорошо вместе, признаю. Давай закончим на этом и начнем новую жизнь, — ответил Зак, по-прежнему не глядя на меня.
— У тебя другая девушка?
— Ты слишком эгоистична для меня. Ты не та, которая мне нужна. Мне необходима по-настоящему независимая девушка. Такая, которая не требует постоянного внимания.
Одинокая слеза поползла по моей щеке. Телефон запищал.
— Прости, — промолвила я. Сообщение оказалось от Джулии:
Класс!
— Джулия передает привет, — едва прохрипела я, поскольку голос у меня исчез. Я дрожала, но не от холода.
— Какого х… она знает, что я тут? Вроде никто за мной не следил! — рявкнул Зак, подозрительно прищурившись.
— М-м-м… полагаю… должно быть, я…
Я не успела закончить. Зак выхватил у меня телефон и стал нажимать кнопки. Да, попала я в переплет! Похуже, чем с несуществующим DVD-плейером!
— Индийская любовь? Ты делилась со своей чертовой подругой, пока я тебя трахал? «Эгоистка» — это слишком мягко для тебя!
— Я постараюсь стать лучше, дорогой! — взмолилась я. — Знаю, я ужасная эгоистка, но я изменюсь.
— Не сумеешь. Для тебя на первом месте всегда ты сама. Интересно, ты когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя? Обо мне, например?
— Да я только и думаю что о тебе! — воскликнула я. — ° том, как сделать тебя счастливым!
— Именно поэтому ты, черт возьми, забыла спросить, чем закончился мой сегодняшний визит к доктору?
— Но я не знала, что ты записан к доктору…
— Если собираешься выйти за меня замуж, то обязана знать обо мне все! — отрезал Зак.
— Но ты даже не хочешь со мной разговаривать, — робко возразила я. — Твоя ассистентка не соединяет меня с тобой.
— Я сказал ей, что не желаю отвечать на твои чертовы звонки!
Теперь я уже плакала вовсю. Огромные истерические слезы, размером с бриллиант от Гарри Уинстона, лились по щекам.
— Но как узнать, чего ты хочешь, если мне даже не позволено спрашивать, — прорыдала я.
— Не привязывайся с идиотскими вопросами! — завопил Зак. — Я же сказал: должна и все тут!
Я сползла с дивана. Ноги подогнулись, как две полоски ужасно тонких спагетти, которые подают в «Да Сильвано». Я полустояла на коленях, откинувшись на коврик из шкуры зебры у ног Зака. Замужним девушкам приходится и впрямь проявлять невероятную сообразительность, если одно из требований брака — способность телепатически предугадывать все желания мужа, при этом даже не видя его.
Зак направился к шкафу.
— Нет у тебя никакого чертова DVD-плейера, верно? — допрашивал он, хлопая дверцами. Как я и подозревала, плейера он не обнаружил. — Как я мог забыть: у тебя ведь «моральные принципы», не позволяющие купить его! Кроме того, ты не любишь Скорсезе! Даже не видела
— Это Френсис Форд Коппола, дорогой, — поправила я.
— Почему ты вечно споришь со мной?! — заорал Зак еще громче. — Если любишь кого-то, должна во всем соглашаться с ним! Но в этом-то все и дело, не так ли? Ты вообще не понимаешь, что значит любить кого-то, кроме себя, и при этом даже себя не любишь! Даже не понимаешь, кто ты на самом деле! И вообще не заметишь апокалипсиса, если на нем не будет лейбла Гуччи!
— Собственно говоря, мой стиль — «Хлоэ», — печально прошептала я. Понимаете, он ничего обо мне не знал, даже самого главного.
Зак непонимающе уставился на меня, потом открыл дверь и ушел. И вот теперь, пожалуй, можно сказать, что я полностью усвоила значение слов «приступ стыда». Слезы скатывались быстрее, чем лавины в Аспене. И, что всего хуже, после этой истории я и думать не могла без отвращения о «Талантливом мистере Рипли». Зак навсегда испортил мне впечатление от любимого фильма.
Откуда-то донесся шепот:
— Если она не пришла на распродажу «Шанель», должно быть, плохи дела. Может, она и вправду как бы любила его?
— Я всегда считала, что снимки у него на редкость мерзкие, — прошипели в ответ. — В жизни не вышла бы за того, кто считает, что утонувший грузовик — предмет искусства.
Я услышала скрип двери.
— Ш-ш-ш, вы, двое! Разбудите ее! Я еду в аптеку за ксанаксом. Последите за ней, только тихо!
Дверь закрылась, и этот кто-то исчез. Где я?
Не было сил шевельнуть ногами или руками или открыть глаза. Тело казалось куском сыра бри, слишком долго пролежавшим на столе. Каждые несколько минут в лоб, над правой бровью, словно вонзалась острая игла. Молчание. Несколько вздохов. Потом:
— Господи, взгляни на нее. Выглядит совершенно ана, но не то что топ-модель, а как будто ее держали в подвале без еды и воды! Йо-о-о…
— Оказывается, она заявилась в пять утра, жалуясь на жесточайший Приступ Стыда и крича, что свадьбы не будет. Джулия говорит, что она была в краденой шиншилле, «танга», и… собственно, все.
Очевидно, свадьба сорвалась. Какое несчастье! Самое божественное в успокаивающих таблетках вроде ксанакса — это возможность быть в эпицентре собственной личной романтической трагедии и даже не заметить этого.
— Она, наверное, потрясающе выглядела бы в свадебном платье. О-о-о, как печа-а-а-а-льно. Вера Вонг на стенку полезет! Говорят, она летала в Индию три раза, чтобы лично наблюдать, как расшивают жемчугом вуаль! Это была бы самая изысканная вуаль, когда-либо созданная Верой. Целый год ушел бы только на вышивку. Что она теперь с ней будет делать?