Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна
Шрифт:
Я щелкнула пультом, и лицо Эдика застыло на экране. Глаза – зеленые, мина – торжественная.
Эту кассету я получила от него полгода назад, когда о переезде в Америку никто и не помышлял. К кассете было приложено кольцо, и этот жест показался мне таким романтичным!
Я сто раз пересматривала запись вместе с подружками, и все они в один голос твердили, как мне повезло с мужчиной (и только одна скептически настроенная особа посмела поинтересоваться: «А он что, правда храпит?»).
И вот тот, кто клятвенно обещал делиться со мной всем, что ему в этой жизни перепадет, женится на Спиридоновой!
Вскочив с места, я бросилась к холодильнику и с маниакальным рвением соорудила огромный сочный бутерброд с ветчиной и зеленью. Процесс жевания меня всегда успокаивал, потому я и нехудышка.
Итак, что мы имеем?
Ситуация, скажем прямо, плачевная.
Все вокруг создают ячейки общества, и только я неизменно остаюсь в гордом одиночестве! Может быть, мне стоит сходить к экстрасенсу и проконсультироваться насчет венца безбрачия? Не то чтобы мне и правда не терпится надеть невестино платье, просто у меня не в первый раз уводят жениха буквально из-под носа! Три года назад я всерьез собиралась отправиться в загс с неким Андреем Весниным (правда, он ничего об этих намерениях не знал, но я думала, что вопрос этот решенный, потому что мы жили вместе полгода и почти ни разу не поссорились). Но в один прекрасный день Веснин нанес мне удар под дых, сообщив, что он влюбился в коллегу и собирается жениться на ней. А я, стало быть, должна покинуть его территорию. А Эдуард даже успел подарить мне обручальное кольцо! И пусть на этот раз все не сложилось по моей вине, но все равно положение дел кажется мне удручающим!
Теперь все – и подруги, и родители – будут на меня косо смотреть. И обсуждать за моей спиной, какая я несчастная. А когда сам Эдуард узнает о том, что Лека Спиридонова является моей приятельницей, он, наверное, умрет от смеха. А он знает, я не сомневаюсь. Сентиментальная Лека наверняка покажет ему студенческие фотоальбомы.
Я представила, как удивление на его загорелом белозубом лице сменяется выражением злорадства. Они вместе, он и Спиридонова, будут надо мной хохотать. Наверное, моя несложившаяся личная жизнь станет у них чем-то вроде семейного анекдота.
Нет.
Они плохо знают, на что я способна. Я не позволю, не позволю, не позволю, чтобы это произошло.
А какой у меня есть выход?
Вариант первый – вернуть Эдика себе. Для этого я могу либо позвонить ему и потребовать объяснений (вариант плох тем, что он может просто бросить трубку), либо без предупреждения заявиться в Лос-Анджелес, предварительно придав своему облику звездное сияние.
Вариант второй – срочно выйти замуж, причем претендент мой должен быть гораздо лучше Эдуарда Маркина во всех отношениях – красивее, умнее, богаче, обаятельнее.
Признаться честно, второй вариант вдохновляет меня гораздо больше первого. Только вот есть одна-единственная ма-аленькая проблемка – а где же я, собственно говоря, собираюсь найти чудо-мужчину, причем в самый кратчайший срок?
На ловца и зверь бежит. Не успела я задуматься о поиске блестящего мужчины, как редакторша Грушечка, сжав губы, сообщила, что для меня есть работа.
– На
Я отдала ей честь, а когда Грушечка отвернулась, показала язык.
Не могу сказать, что меня вдохновило сообщение о пластическом хирурге. Может быть, потому, что медицинские работники в моем представлении не имели ничего общего с романтикой. А тем более уж хирурги-пластики. Этому Дмитрию Ерохину, как никому другому, известно, на что идут женщины, чтобы соответствовать мужским представлениям о красоте. Разве может он относиться всерьез к созданиям, готовым гордо выпячивать вперед силиконовую грудь, кокетливо надувать коллагеновые губки и смешно морщить прооперированный миниатюрный нос, лишь бы на них обратили внимание?
Впервые за всю свою так называемую телевизионную карьеру я приготовилась к интервью с терпеливой вдумчивостью профессионала. Я прочитала несколько статей о новейших тенденциях пластической хирургии и составила длинный список вопросов.
Да и оделась я в стиле ведущей новостной программы – максимум серьезности и никакого кокетства. На мне был строгий серый брючный костюм, единственной легкомысленной деталью которого была вышитая на кармашке роза.
Правда, когда я увидела Дмитрия Ерохина, прославленного хирурга и владельца собственной клиники, в моем сердце что-то дрогнуло, и на мгновение я пожалела о том, что не надела декольтированное платье и не накрасила ярко глаза.
Потому что он выглядел как мужчина, имеющий полное моральное право претендовать на статус сердцееда. Он был не очень высок, но его фигура отличалась безупречностью пропорций. У него было правильное умное лицо, немного близко посаженные карие глаза, густые темные волосы и потрясающие аккуратные руки. Прибавьте ко всему этому внимательный взгляд, насмешливый прищур, теплое твердое рукопожатие и тихий, но уверенный голос.
Короче говоря, его внешность вряд ли можно было назвать примечательной, но вокруг него чувствовалась аура успеха – вот что привлекает меня в мужчинах!
Его кабинет был обставлен со спокойной роскошью, не было здесь ни одной вычурной детали, намекающей, что хозяин обстановки не прочь похвастаться заслуженным богатством.
Секретарша Ерохина (не топ-модель, но и не грымза) принесла чай в высоких стаканах и вазы с конфетами.
– У вас интересное лицо, – сказал Ерохин без тени улыбки.
Я смутилась, но он, казалось, и не думал со мной заигрывать.
– Нос, возможно, длинноват, а вот губы я бы назвал совершенными. И красивый разрез глаз.
– Вот уж не ожидала услышать комплимент от пластического хирурга. Я думала, люди вашей профессии способны только указывать на недостатки, – рассмеялась я.
Он ответил мне вкрадчивой скупой улыбкой.
– Наоборот, часто я тщетно пытаюсь отговорить своих клиенток от операции. Беда в том, что они и сами не знают, на кого хотят походить.
– Какая же самая распространенная операция?
– Губы и нос, – не задумываясь, ответил он, – я заметил, что девяносто восемь процентов женщин недовольны своим носом.