Блотт в помощь
Шрифт:
Сэр Джайлс расписался.
– Теперь здесь. И здесь.
Сэр Джайлс подписал и здесь, и там. Блотт заверил его подписи в качестве свидетеля. Затем сэра Джайлса опять связали.
– Вот и славно, – сказала леди Мод. – Я немедленно начинаю бракоразводный процесс, а ты разберешься с магистралью. Не выполнишь условие – пеняй на себя. И чтобы духу твоего не было у меня в усадьбе. Вещи твои я пришлю. – Она вынула пустышку. – Вопросы есть?
– Ты твердо обещаешь отдать мне фотографии и негативы, если я остановлю строительство?
– Конечно. У Хэндименов есть свои недостатки, но вероломство не из их числа: мы хозяева своего слова.
Леди Мод опять заткнула рот мужу пустышкой и завязала на затылке концы
На лестнице садовник и хозяйка столкнулись с миссис Фортби.
– Вы его не очень мучали? – спросила она, дрожа, как осиновый лист.
– Помилуйте, что вы. Просто дала ему подписать бумагу о том, что он согласен на развод.
– Ой, только бы он не разозлился. А то он иногда такие сцены закатывает.
– Смелее, смелее, – подбодрила леди Мод. – Вы же все-таки Няня Хлыстик – извольте соответствовать. Никакой жалости.
– Так-то оно так, – согласилась миссис Фортби, – только мне эта роль в тягость. Не умею я быть жестокой.
– Ах да, пока не забыла. Вот вам небольшой гонорар за содействие. – Леди Мод вынула из сумочки чек, но миссис Фортби покачала головой.
– Может, я и дурочка, может, я и скверная женщина, но и у меня есть свои принципы. Да и на что мне чек? Все равно забуду получить по нему деньги.
И она, опустив голову, стала подниматься по лестнице.
Сев в такси, леди Мод заметила:
– Джайлс недостоин такой женщины. Она заслуживает лучшей участи.
По дороге на вокзал Паддингтон, откуда отправлялись поезда на Уорфорд, леди Мод заехала на почту и направила господам Шефферу, Блоджеру и Вейзи документы о продаже акций.
20
В Хэндимен-холл они вернулись в два часа ночи, однако в парке было светло, как днем. В сиянии прожекторов рабочие не покладая рук устанавливали все новые и новые столбы. Одна сторона парка была уже целиком забрана изгородью. Подъехав поближе, леди Мод осмотрела строительство и похвалила управляющего мистера Феркина: строители времени даром не теряли.
– Видно, придется вам платить обещанную премию, – предупредил мистер Феркин. – Такими темпами мы закончим работу дней за десять.
– Да хоть за неделю. За деньгами дело не станет.
Довольная увиденным, леди Мод прошла в дом и поднялась в спальню. Теперь за деньгами действительно дело не станет. Утром она снимет с их общего счета в «Уэстленд банке» все до последнего пенни и положит на свой собственный счет в другом банке. Сэр Джайлс будет рвать и метать, но изменить он уже ничего не изменит. Сам же подписал документы о продаже акций – подписал, правда, не по доброй воле, однако в его положении другого выхода не было. На худой конец у леди Мод припасен еще один козырь – снимки Дандриджа. Надо будет заехать к этому простофиле и добиться от него признания, что Джайлс его шантажировал. Как только у нее на руках будут доказательства, автомагистраль обречена. Тогда и гадкие фотографии, сделанные Блоттом, не понадобятся. Сэра Джайлса упекут за решетку, место в парламенте освободится, в графстве пройдут дополнительные выборы – и дело с концом.
Но это уже не ее забота. Главное – она спасена. А вместе с ней и Хэндимен-холл. «Клин клином вышибают», – подумала леди Мод. Лежа в постели, она все размышляла, как это получилось, что она, такая бесхитростная женщина, ценящая домашний уют, мировой судья, уважаемый член общества, превратилась в шантажистку, опустилась до махинаций с непристойными фотографиями, вымогает подписи под угрозой пытки. Видно, в ней заговорила хэндименовская порода – даром, что ли, ее предки всеми правдами и неправдами пресекали попытки чужаков проникнуть в теснину?
– Лес рубят – щепки летят, – упокоила
Упомянутая щепка в чепчике с оборочками валялась в спальне миссис Фортби и мучительно соображала, как ей выйти из переделки. И первое, что собирался сделать сэр Джайлс, освободившись от уз, – придушить Няню Хлыстик, мать ее за ногу. Но рассчитывать на освобождение раньше утра не приходилось. Няня Хлыстик громко храпела на диване в гостиной. Вернувшись в квартиру после ухода леди Мод, она по пылающему лицу Скверного Мальчишки сразу поняла, что до пай-мальчика ему еще далеко и, следовательно, спешить с освобождением не стоит. Няня Хлыстик прошла на кухню и достала бутылку коньяка, припасенного для кулинарных нужд. «Выпью капельку – авось осмелею», – решила она и налила полный стакан. Когда бутылка опустела, миссис Фортби уже забыла, для какой цели ей понадобился коньяк.
– Пустячок, а приятно, – пробормотала она и повалилась на диван.
Зато положение сэра Джайлса было не из приятных, а восемь часов в таком положении – не пустячок. Часы на камине отбивали час за часом, и сэр Джайлс, не довольствуясь простым убийством, принялся изощряться в изобретении жестоких затяжных пыток. Время от времени он вспоминал про леди Мод. Что же теперь делать? Чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что делать-то, в общем, нечего – разве что подать в отставку, выйти из всех клубов, распродать ценные бумаги и поскорее бежать в Бразилию, которую не связывают с Англией обязательства о выдаче преступников. Правда, неизвестно, остались ли у него ценные бумаги. Часам к четырем до него дошло, что среди бумаг, которые он подмахнул, мелькнули бланки, поразительно напоминающие документы о продаже акций. Тогда ему не удалось их хорошенько рассмотреть – не те были условия. Нельзя сказать, чтобы сейчас они сильно изменились, но, , по крайней мере, ему уже не грозит лютая казнь, которая была уготована Эдуарду II. Наконец тяжкое испытание истощило его силы, и он впал в забытье. Изредка он приходил в себя и мысленно обрушивал на голову пьяной бестолочи, спавшей в соседней комнате, новые и новые бедствия, одно другого ужаснее.
Проснувшись, миссис Фортби испытала все тяготы похмелья. Она кое-как слезла с дивана, налила ванну, и только когда вытиралась, вспомнила про сэра Джайлса. «Ой-ой-от, ну и раскричится же он», – всполошилась она и отправилась на кухню заваривать чай. Внеся поднос с чайником и чашками в спальню, она поставила его на тумбочку возле кровати.
– Вставай, вставай, вставай, штанишки надевай, – бодро пропела она и развязала пленника. Сэр Джайлс выплюнул пустышку. Этого мгновения он ждал двенадцать часов. Вместо того чтобы надеть штанишки, он бочком соскользнул с кровати и пополз на миссис Фортби, словно краб, которого скрутил ревматический артрит.
Заметив, какой цвет приобрело его лицо, миссис Фортби пришла в ужас.
– Нет-нет-нет, Скверный Мальчишка! – воскликнула она, вылетела из комнаты и заперлась в ванной. Напрасно она так спешила. Нога сэра Джайлса запуталась в шнуре торшера, и он застрял в дверях спальни.
Инспектор департамента дорожного строительства в центральных графствах уже сомневался, не слишком ли он торопился уличить леди Мод в шантаже. Выяснилось, что негодяйка позвонила в Управление и сказала секретарше, что собирается в Уорфорд, чтобы побеседовать с мистером Дандриджем с глазу на глаз. Дандридж прекрасно понимал, почему она хочет обойтись без свидетелей, однако вовсе не разделял ее желания повидаться наедине. Повидались уже раз, хватит. А грозить разоблачением перед широкой аудиторией она едва ли осмелится. Расхаживая взад-вперед по кабинету, Дандридж соображал, как выйти из этого затруднения. Наконец он надумал залучить в телохранители Хоскинса и вызвал его к себе.