Блудницы Вавилона (Whores of Babylon)
Шрифт:
– Видит, но его держат в полном неведении относительно главного. Наш доблестный охотник может перебрать лишнего и проболтаться. Полагаю, Фессания в свойственной ей деликатной манере указала свекру на данное обстоятельство, и Гибил с ней согласился. Ловкий трюк, не так ли? На тот случай, если у Музи появятся подозрения касательно ваших с ней отношений.
– Молчите!
– Если Музи что-то заподозрит и обратится к папочке, – сказал индиец, наблюдая за своим отражением в воде, – папочка устроит ему разнос. «Не глупи, сынок! Раб предан нам
– Может, для того все и задумано?
– Полагаете, что, почуяв золото, Гибил потеряет нюх на все остальное? Сомнительное предположение. Гибил ведь не проявлял к вам ни малейшего интереса.
– А потом у Фессании будет сильное оружие против Гибила. Она всегда может предъявить ему публичное обвинение в воровстве. И взять меня в свидетели.
– Чепуха. Обвинив Гибила, она навредит в первую очередь себе самой.
– Блеф, Гупта. Блеф.
– Кстати, раз уж мы об этом заговорили… Алекс, друг мой, вы так и не сказали, в чем суть плана. Пожалуйста, напомните мне основные детали.
– Думаете, я ничего не знаю и просто хочу выудить у вас информацию?
Гупта опустил палец в другое ведро.
– В этих водах рыбки нет, так что и удить – ха-ха – не стоит!
– Идея простая: украсть золото из погребальной пирамиды Гефестиона.
– Так оно и есть.
– Вы нужны для того, чтобы незаметно вынести слитки после того, как они остынут.
– Надев специальный костюм с прочными внутренними карманами. С дюжину ходок потребуется. Надо быть в форме! Рискованное предприятие, а? – Гупта хихикнул. – А если потом я махну волшебной палочкой и покажу Гибилу, что все дело затевалось ради обычных, покрытых позолотой кирпичей? Какой премилый урок на тему отваги и глупости. Тогда уж я наверняка прослыву если не багдадским, то вавилонским вором! После таких вот ударов часто и наступает внезапное просветление.
– Зачем вы так шутите? Хотите попугать меня?
– Может быть, я лишь забочусь о сохранении самоуважения.
– То есть на самом деле вы не хотите опускаться до воровства? Но готовы на это, потому как чувствуете, что Фессания приблизилась к достижению ясности?
– К достижению святости. Фессания – святая покровительница грешников.
– Эти люди, рабочие, они ведь заключенные, да, пап? Ты используешь принудительный труд?
Гибил кивнул.
– Какой ты молодец, что заметил.
Они стояли, наблюдая за тем, как продвигается строительство. Люди в набедренных повязках суетились, как муравьи, выкладывающие муравейник из кирпичей, которые носили из огромной бесформенной кучи. Люди двигались двумя цепочками в противоположных направлениях, не сходя с петляющей дорожки, проложенной от кучи к основанию будущей погребальной пирамиды. Тс, что шли в одну сторону, тащили кирпичи. Те, что в другую, возвращались с пустыми руками за новой порцией. Подобно муравьям, ориентирующимся на пахучие метки своих товарищей, потные рабочие, казалось, тоже не могли отступить от первоначального, пусть даже и не самым
Кирпичная основа пирамиды поднялась уже на три четверти проектной высоты, являя собой бесхитростное, но все же произведение искусства на фоне окружающего хаоса, представленного в первую очередь кучками кирпичей, хотя, надо признать, некоторое родовое сходство между творениями человеческого разума и стихийных сил природы все же существовало. Доставляемые ослами кирпичи сваливались в одну груду, а муравьи, разгребая ее, создавали геометрическую копию, ступенчатую и прямоугольную в основании: двести на сто локтей с отчетливо, как у зиккурата, выраженными уровнями.
Гибил и Музи сидели в одной колеснице, Фессания с Гуптой – во второй. Алекс-раб проделал путь до стройки пешком, ухватившись за вторую повозку, которая из-за плотности транспортного потока катилась, к счастью, довольно медленно.
Солнце нещадно било лучами и по рабочим, и по растущей пирамиде, и по городской стене, которой предстояло стать театральным задником сначала для художественных шедевров фризов и статуй, потом для сцены ада и, наконец, для величественной и монументальной мраморной усыпальницы, вечно охраняемой почетным караулом.
– Принудительный труд, конечно, дешевле. Это я понимаю. Но почему бы не нанять настоящих каменщиков? Ты же сам сказал, что денег велено не жалеть? По счетам платит дворец, а счет всегда можно увеличить. Или фокус как раз в этом? Экономим на каменщиках?
– Какой ты стал понятливый. Даже страшно.
– Но мы же не хотим, чтобы все рухнуло. Расползлось и обвалилось.
– Ничего не расползется. На то у нас есть архитектор. Он и следит за качеством кладки.
Гибил указал на крошечную фигурку человека, укрывшегося от солнца под зонтиком, который держал над его головой слуга.
Цепкий взгляд охотника скользнул по кладке.
– А что это за трубы? Похожи на птичьи кости, тоже полые. И они здесь везде, пронизывают всю структуру. Я бы даже решил, что это…
– Через них, – перебил сына Гибил, – будет поступать воздух, который, как тебе известно, необходим для горения. К тому же они выполняют роль компенсаторов. Когда кирпичи расширятся от жара, эти трубки примут на себя давление.
– Неужели?
Гибил вытер потный лоб.
– Я удивлен – ты все подмечаешь.
– Лису вижу за полмили!
– Да? Хорошо… очень хорошо.
– Почему бы Музи не попробовать рассчитать, сколько еще повозок кирпичей нужно для завершения строительства? – предложила Фессания. – А мы пока подойдем поближе.
– Отличная идея. Музи, ты слышал? Займись. И присмотри, пожалуйста, за колесницами.
– Поводья может и раб подержать.
– Нет, он нам нужен.
– Зачем? Я вообще ничего не понимаю. Зачем Фессания притащила сюда этого учителя танцев? Он что, собирается ставить похоронные пляски?