Блудный сын

Андерсон Кевин Джей

А стоявший рядом Майкл прошептал: «Самое время призвать ведьмино чутье».

Во рту у Карсон пересохло, руки вдруг стали ледяными. Она знала, что такое страх. Могла бояться, но при этом оставаться профессионалом, знающим, что и как нужно делать. Иногда страх усиливал ее умственные способности, позволял ярче и четче оценить ситуацию.

— Такое ощущение, что бедняга просто лежал на полу и ждал, пока его разрежут. Посмотрите на его лицо.

Действительно, глаза раскрыты, само лицо расслаблено, не перекошено

ужасом или болью.

— Хлороформ, — повторил Майкл.

Карсон покачала головой.

— Он был в сознании. Обратите внимание на глаза. На рот. Его не «вырубили». Посмотрите на его руки.

Левая рука лежала ладонью вверх, с растопыренными пальцами, что указывало на применение успокоительных препаратов.

Но вот правая была сжала в кулак. Если бы использовался хлороформ, она бы ничем не отличалась от левой.

Свои наблюдения Карсон записала в блокнот, после чего спросила: «Так кто нашел тело?»

— Библиотекарь утренней смены, — ответил Харкер. — Нэнси Уистлер. Она в женском туалете. Не может выйти оттуда.

Глава 16

Женский туалет благоухал дезинфицирующим средством с запахом сосны и ароматом духов «Белые бриллианты». Первое использовала уборщица, источником второго была Нэнси Уистлер.

Молодая симпатичная женщина, в облегающем ярко-желтом летнем платье, разительно отличающаяся от стереотипного образа библиотекарши.

Она склонилась над одной из раковин, сложив ладони лодочкой, набирала в них холодную воду, полоскала рот, выплевывала.

— Уж извините, что я такая растрепанная.

— Нет проблем, — заверила ее Карсон.

— Боюсь выйти отсюда. Всякий раз, когда я думаю, что рвотных позывов больше не будет, меня опять начинает рвать.

— Нравится мне эта работа, — сказал Майкл.

— Полицейские, которые осматривали здание, доложили мне, что следов взлома нет. Вы уверены, что входная дверь была заперта, когда утром вы пришли на работу? — спросила Карсон.

— Абсолютно. Два врезных замка, дверь была закрыта на оба.

— У кого еще есть ключи?

— У десяти человек. Может, у двенадцати, — ответила Нэнси Уистлер. — Не думаю, что смогу сразу назвать фамилии.

Карсон знала, что не следует слишком давить на свидетельницу, которая еще не отошла от встречи с окровавленным трупом. Ни к чему путному это привести не могло.

— Отправьте мне по электронной почте список владельцев ключей. Как только сможете.

— Конечно, хорошо, я понимаю. — Лицо у нее перекосилось, детективы уже решили, что библиотекаршу вновь вырвет, но обошлось. — Господи, он был настоящей жабой, но определенно такого не заслуживал. — Заметив удивленно поднявшиеся брови Майкла, добавила: — Бобби Оллвайн. Охранник.

— Которого вы назвали жабой? — уточнил Майкл.

— Он всегда… смотрел на меня, говорил

какие-то неуместные слова. Взял в привычку незаметно подходить ко мне.

— Сексуальные домогательства?

— Нет. Ничего такого он себе не позволял. Но вел себя очень странно. — Она покачала головой. — И ради развлечения ходил по похоронным бюро.

Карсон и Майкл переглянулись.

— Послушайте, а кто не ходит? — переспросил Майкл.

— Ходил на вынос тела, — пояснила Нэнси. — На мемориальные службы. И покойников этих он знать не знал. Два, а то и три раза в неделю.

— Почему?

— Говорил, что ему нравится смотреть на мертвецов, лежащих в гробах. Говорил… его это успокаивает. — Она выключила воду. — Бобби был чокнутым. Но… зачем кому-то понадобилось вырезать ему сердце?

Майкл пожал плечами.

— Сувенир. Сексуальное удовлетворение. Обед.

Лицо Нэнси исказилось, она зажала рот рукой, метнулась в кабинку.

— Мило. — Карсон сурово глянула на Майкла. — Очень мило.

Глава 17

Облупившаяся краска, отваливающаяся штукатурка, заржавевшее железо изгороди, плющ, пожелтевший от жары, плесень, прижившаяся в многочисленных трещинах бетонной дорожки. На лужайке с проплешинами не хватало лишь таблички со словами: «КВАРТИРЫ ВНАЕМ. ТОЛЬКО ДЛЯ НЕУДАЧНИКОВ».

Собственно, табличка на лужайке стояла, но с первыми двумя словами. Остальные три дописало воображение Карсон после того, как она припарковалась у тротуара и пригляделась к дому.

Помимо таблички, лужайку украшала стайка из семи розовых фламинго.

— Готов поставить мой зад, где-нибудь найдется и пара пластмассовых гномов, — фыркнул Майкл.

Кто-то разрисовал четырех фламинго в яркие, тропические цвета, зеленый и желтый, словно надеясь, что от перемены цвета фигурки эти станут не столь абсурдными. Кое-где верхний слой краски облупился: там проглядывала розовизна.

Странное впечатление производил этот дом, и не потому, что его не поддерживали в надлежащем состоянии. Судя по всему, он был идеальным пристанищем для тех, кого в обществе считали чудиками, вроде того же Бобби Оллвайна, лишившегося сердца. Их так и тянуло сюда, в компанию себе подобных, здесь они не привлекали внимания.

Небритый старик стоял на коленях на второй ступеньке крыльца, чинил одну из стоек перил.

— Простите, пожалуйста, вы здесь работаете? — спросил Майкл, показывая старику свое удостоверение.

— Не больше, чем должен. — Старик оценивающе оглядел Карсон, но обратился к Майклу: — Кто она?

— У нас в конторе тот самый день, когда можно привести на работу сестру. Вы тут техник-смотритель?

— Этой развалюхе техник-смотритель не положен, но я чиню, что могу. Вы пришли посмотреть квартиру Бобби Оллвайна?