Блуждающие моря
Шрифт:
Одиннадцатого марта, когда столбики ртути термометров в Лондоне опустились до двадцати восьми градусов ниже нуля, Тед наконец принял решение. Вашингтон наводняли слухи, что дипломатические отношения с Англией вот-вот будут разорваны (как они уже были разорваны с Францией). Это означало, что сэра Джошуа вышлют из страны, Кэй попадет в ледяной ад Европы и будет навсегда потеряна. Пусть вся Европа погибнет, но хотя бы одну гордую дочь Британии молодой топограф намеревался спасти во что бы то ни стало.
Дверь открыла горничная.
— Мисс
— Я подожду, — упрямо ответил Тед.
Он невозмутимо устроился в холле. Не прошло и пяти минут, как появилась сама Кэй.
— Я не звала тебя, — заявила она с порога.
— Я не уйду.
— Я не хочу тебя видеть, Тед.
— Есть только один способ от меня избавиться — выслушать то, что я собираюсь сказать.
Она со вздохом проводила его в гостиную.
— Ну что?
— Кэй, ты меня любишь?
— Нет, не люблю.
— Кэй, ты любишь меня хотя бы настолько, чтобы стать моей женой и остаться здесь, в безопасности?
В ее карих глазах внезапно блеснули слезы.
— Я тебя ненавижу. Я всех вас ненавижу. Вы — нация убийц. Вы — точно головорезы из Восточной Индии, только те убивают во имя религии, а вы — во имя патриотизма.
— Я не стану с тобой спорить, Кэй. Я только спрашиваю… ты любишь меня?
— Ну ладно, — призналась она с внезапной усталостью, — люблю.
— И выйдешь за меня замуж?
— Нет. Нет. Я не выйду за тебя, Тед. Я возвращаюсь в Англию.
— Тогда выйди за меня замуж и уезжай. Я не могу удержать тебя, но потом — если от этого мира останется хоть что-то — я смогу снова привезти тебя сюда. Пусть мы будем по разные стороны фронтов, но все же, хотя бы перед Богом, мы будем вместе. Разве ты не понимаешь?
— Понимаю, но… нет.
— Почему, Кэй? Ты же сказала, что любишь меня?
— Потому что люблю, — прошептала она сквозь слезы. — Я не могу быть твоей женой и ненавидеть твой народ. Если бы ты был на нашей стороне, Тед, клянусь, я вышла бы за тебя завтра же, или сегодня, хоть через пять минут, — но все не так. Это будет просто несправедливо по отношению к тебе.
— Ты бы не хотела, чтоб я стал предателем, — хмуро заключил он. — Я знаю, Кэй, — ты не могла бы любить предателя. — Он помолчал. — Значит — до свидания?
— Да. — Она опустила глаза. — Официально это пока не объявлено, но папу уже отозвали. Завтра он представит свой отзыв государственному секретарю, а послезавтра мы уезжаем в Англию. Это означает — прощай.
— Это означает войну, — согласился Тед. — Я-то надеялся, что, несмотря ни на что… Видит Бог, я сожалею, Кэй. Я понимаю тебя… кажется, понимаю, но… все это чертовски тяжело. Чертовски тяжело!
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Правда, Тед, чертовски тяжело! Только представь, вернуться домой, на родину, которая вроде… ну, вроде Рокфеллеровых Гор в Антарктиде. Говорю тебе, я бы предпочла,
— Волны бушуют над куда более высокими вершинами, чем Бен Макдуй, — хмуро ответил Тед. — Это… — Внезапно его лицо как будто окаменело. — Это Сьерра-Мадре! — крикнул он так громко, что девушка отпрянула. — Главный хребет! Сьерра-Мадре! Сьерра-Мадре!
— Ч-что? — выдохнула Кэй.
— Сьерра! Выслушай меня! Ты доверяешь мне? Сделаешь то, что я попрошу? Для нас! Я имею в виду — для мира! Сделаешь?
— Я… я…
— Кэй, удержи своего отца, пусть никто не знает что его отозвали. Мне нужно хотя бы десять дней — может даже неделя. Ты сможешь?
— Как? Как я смогу?
— Не знаю. Заболей. Скажи, что не переживешь путешествия. Умоляй его не предъявлять свои документы до тех пор, пока не поправишься. Или… или скажи ему, что Соединенные Штаты через несколько дней сами попросят его остаться. Это правда — клянусь, что это правда, Кэй!
— Но… но он мне не поверит!
— Он должен поверить! Не знаю, как ты это сделаешь, но задержи его здесь! И пусть он доложит Министерству иностранных дел о том, что предстоят новые изменения в политике США — очень значительные изменения. Это правда, Кэй.
— Правда? Какие же?
— Некогда объяснять. Ты сделаешь, как я прошу?
— Я… я попробую.
— Ты… ох, да ты просто чудо!
Он заглянул в ее большие карие глаза, покрыл поцелуями ее лицо и умчался прочь.
Эйс Гаунт, как всегда, хмурился, разглядывая карту вымершего Солтон-Си, когда Тед без доклада ворвался в его кабинет. Поджарый техасец поднял голову и сухо улыбнулся.
— Я все понял! — выкрикнул Тед.
— Тяжелый случай, — констатировал Эйс Гаунт. — И каков диагноз?
— Нет, я хочу сказать… Слушайте, Служба Наблюдения уже провела измерения глубины над Перешейком?
— «Дельфин» все еще там, — ответил старик. — Нельзя же нанести на карту сорок тысяч квадратных миль океанского дна за время обеденного перерыва.
— А где они измеряют? — быстро спросил Тед.
— Над Перл-Кей-Пойнт, Блуфилдс, Манки-Пойнт и Сан-Хуан-дель-Норте, разумеется. Естественно, в первую очередь они измеряют уровень воды над бывшими городами.
— А где «Марлин»?
— Отдыхает в Ньюпорт-Ньюз. Мы не можем оплатить работу обоих из этого годового бюджета.
— К чертям собачьим этот бюджет! Отправьте туда еще и «Марлин», и любое другое судно, которое может доставить электрический лот!
— Слушаюсь, сэр, сию минуту, сэр, — сухо произнес Эйс Гаунт. — Когда это вы начали замещать Голдсборо в министерстве внутренних дел, мистер Уиллинг?
— Прошу прощения, — ответил Тед. — Я не отдаю приказы, но я кое-что задумал. Кое-что такое, что поможет нам выбраться из этой заварухи.