Блуждающие огни 5
Шрифт:
— Черт! — Стоящая рядом со мной Кира вдруг рухнула на палубу. Бросив взгляд вниз, я заметил, как на её груди пузырится гермогель, закрывая пробоину. — Меня достали, щит сдох мгновенно, пять попаданий одновременно!
— Сильно?! — Я не могу ей даже помочь, мне нельзя расслабится и отвлечься даже на пару секунд!
— Нормально. — Прохрипела Кира — Правого лёгкого считай нет, но жить буду. Аптечка говорит — тяжелое ранение, очередь эвакуации вторая.
— Мать! — Я зло выругался. Вторая очередь эвакуации… Это хреново! Я медик, я знаю. В первую входят только бойцы в состоянии клинической смерти, которых ещё можно реанимировать, а во вторую те, кто присмерти! Киру надо срочно в медблок!
На моих глазах в атаку бросилась вторая шеренга ремонтников, чтобы погибнуть
— Атака! — Решение пришло спонтанно, я просто не хотел умирать вот так, стоя как истукан и даже не имея возможности отбиваясь от своих убийц. Лучше уж я попробую добраться хоть до кого-то и воткнуть в противника свой вибронож!
Оставшиеся роботы, повинуясь моей команде рванули вперёд, прокладывая нашей оставшейся в живых тройке бойцов путь. Я выхватил гранату и нож, и бросился следом. Удар! Удар! Удар! Я осел на палубу, опёршись спиной о переборку. Три пробоины в скафандре! Уже теряя сознание, я с удивлением увидел, как треть роботов всё же смогла прорваться в соседний отсек, и он скрылся во вспышке мощного взрыва. Два оставшихся на ногах штурмовика с «Авроры» не задумываясь шагнули в эту преисподнюю, не прекращая стрелять и пропали с моих глаз. Последняя мысль, которая посетила мою голову, была о том, что погибли мы всё-таки не зря. Цитадель противнику уже не вскрыть!
Глава 17
В себя я пришёл, наверное, секунд через десять. Аптечка сделала своё дело, экстренно приводя в чувство штурмовика во время боя. Имплантат посылал мне сообщения о том, что ранен я серьёзно, но до эвакуации протяну, поставив меня в третью очередь. Дыра в животе, пробито бедро, прилетело в шлем, который в принципе выдержал удар, но от серьёзной контузии меня не избавил. Бедро ладно, главное кость не задета, а с кровотечением аптечка справилась, это меня не сильно беспокоило, а вот рана в животе… От раны в живот, если она крупных артерий и вен не задела, умирать можно конечно и пару дней, но у меня чего там только не разворотил этот гребанный сгусток плазмы! Хотя будем искать и плюсы, кровеносные сосуды плазма прижгла. Я медик, и я знаю, что даже используя аптечку на пределе её возможности, я через час перестану быть активной боевой единицей, и перейду во вторую очередь эвакуации, если не в первую.
Но здоровье то ладно, если мы протянем этот час, меня Габур подлатает без проблем, главное, что я почти безоружен. Орудийная установка скафандра выведена из строя. У меня есть только гранаты, вибронож и ручной излучатель, про который я забыл, когда бросился в безумную атаку. Хотя, чем бы он мне помог? Противника я даже не видел и стрелять в ручном режиме мне попросту было некуда. Ну и это ещё пол беды. Прилёт в шлем повредил визор, на нем не отображается информация о ситуации на поле боя, и он категорически не хочет контачить с имплантатом. Связи тоже нет. Всё работает в скафандре, а шлем, самая важная его часть, мне дулю показал! Хорошо, что он вышел из строя в режиме «прозрачного стекла». То есть вижу я вполне прилично, если не обращать внимание на трещины перед глазами. Я бросил взгляд на наши бывшие позиции. Там бесформенными и сломанными куклами лежали четыре штурмовика, среди которых была и Кира. Не подвели меня плохие предчувствия… Что с парнями я не знаю, а Кира точно ещё жива. Надеюсь она дождётся помощи и всё же выживет. А ещё я надеюсь, что всё же был не прав, и видел её сегодня не в последний раз.
Я кряхтя поднялся, опираясь о побитую осколками переборку. Некогда себя жалеть и ныть. Нужно действовать! Взяв в руки ручной излучатель, я направился к отсеку, в котором скрылись
Когда есть атмосфера в отсеках во время боя, это вроде как бы и хорошо, можно попробовать выжить даже без скафандра, но с другой стороны, наличие дыхательной смеси создает множество проблем. Вот как сейчас, например. Дыма в отсеки столько, что невооруженным взглядом ничего не разглядеть, а другие режимы использования шлема мне недоступны. Но противник там всё же есть, это мне известно точно, обломки моей разбитой пушки ворочаются, выискивая цели.
Гранату туда что ли кинуть? А если те парни, что ворвались в отсек «на плечах» наших роботов-камикадзе всё ещё живы? Тогда они мне спасибо точно не скажут, это как минимум!Есть конечно вполне рабочий способ узнать, будут в меня стрелять из задымленного отсека или нет, только вот чего-то мне не хочется его использовать.
Ладно, другого выхода всё равно нет, а левая рука… да ей не привыкать и не очень-то она мне и нужна сейчас! Это я себя конечно успокаиваю, нужна, да ещё как, но лучше рукой пожертвовать, чем ногой или головой. На ногах я хожу, в голову я ем, они мне явно нужнее, а рука? Сколько раз я уже её отращивал? Со счёту сбился! Одним разом больше, одним меньше. Была не была!
Руку я высунул по локоть, чтобы дать сенсорам скафандров противника увидеть «вкусную» цель. Сижу значит, зажмурился в ожидании резкой боли, от безысходности и бессилия, разные неприличные жесты показываю вражинам, а по мне никто не стреляет! Нет там никого способного стрелять? Не факт! Возможно орудия штурмовиков Содружества в ручном режиме работают, и стрелок просто ждёт, чтобы я появился в проеме отсека целиком. А если по-другому сделать?
Я перехватил ручной излучатель из правой руки в левую, снова сунул её в отсек и выстрелил в потолок. Есть ответная реакция! В проем ударило сразу три плазменных сгустка, однако, непонятным мне образом, моя рука осталась цела! Я быстро отдернул её назад и задумался. Кто-то стрелял на вспышку моего выстрела, но не попал по такой легкой цели?! Вывод один, у противника, который прячется в отсеке, тоже не всё в порядке с оборудованием! Ну и наших там нет точно. Жаль, но парни скорее всего погибли, будь они живы и боеспособны, живых врагов бы в захваченном отсеке не осталось. Мне просто повезло, если это можно назвать везением, что в начале самоубийственной атаки меня подстрелили, и я не пошёл с ними до конца…
Я один, позади раненые, а противник в любой момент может опомнится и что-то предпринять, мне нужно действовать на опережение. Пока я ещё хоть что-то могу, ведь сейчас время работает не на меня. Поборов в себе страх, я принял решение не ждать, а атаковать первым. Одна за другой в отсек, занятый противником, полетели три оставшиеся у меня гранаты.
Едва последняя граната взорвалась, я рванул вперёд, рывком преодолевая самый простреливаемый участок — развороченный шлюз. По мне никто не стрелял, но я буквально сразу с грохотом покатился по истерзанной взрывами палубе, споткнувшись об останки ремонтного робота, ручной излучатель улетел в сторону, навсегда потерявшись в том хаосе, что творился на месте боя. На такие же обломки я и упал, да и дальше палуба мне не показалась мягкой периной, я во что-то врезался, цеплялся, и мгновенно потерял ориентировку в пространстве. В панике, пытаясь разобраться где я и что вокруг происходит, я снова резко вскочил, а в то место, где я лежал до этого, буквально в следующую секунду воткнулся заряд плазмы. Стреляли совсем недалеко от меня, боец противника оказался всего в паре метрах от места моего падения!
Вспышка выстрела на мгновение выхватила из густого дыма разодранный осколками, покрытый копотью и разбитый штурмовой комплекс с Ковчега. Штурмовик Содружества был не в лучшем состоянии чем я, половина его шлема была густо залита гермогелем. Он явно плохо видел, что происходит, и ориентировался на шум. Плазменная пушка его комплекса со скрипом и очень медленно поднималась, выискивая пропавшую из прицела цель.
Выхватив вибронож, я рванул вперед, в отчаянной попытке попытаться успеть добраться до противника раньше, чем его поврежденное орудие снова выстрелит в мою сторону.