Блуждающий Равноценный обмен 2
Шрифт:
Врать не стану, за ночь мне не раз хотелось присесть и хотя бы минут пять покемарить, но вот что бы в тоже самое время у меня, хотя бы на минуту, возникли мысли о том, чтобы забежать в какое нибудь здание и там погреться, такого не было. Вот же какая странная штука, эта армия, на улице холодина, тёплой одежды на тебе нет, а не холодно. Может поторопился я с выводами, не так уж здесь и плохо, во всяком случае, не замерзать на холоде меня уже научили, глядишь и ещё чему нибудь полезному обучат. Тем более учёба эта, буквально с первой минуты, даётся мне очень легко, я на лету схватываю, чего говорит старший, очень точно повторяю за ним все движения, которые он нам показывает и нисколько от этого не устаю.
Завтрак прошёл очень быстро, стоило только капралу сказать, что нам на всё про всё семь минут, как тут же ложки застучали о миски и через три минуты мы уже, обжигаясь, пили горячий чай. Из столовой снова вернулись домой, похватали там чистую одежду, которая здесь называется формой и почти бегом выдвинулись в баню.
Баня здесь точно такая же, как и на хуторе, поэтому заходить в неё пришлось поэтапно. Сначала туда забралось четыре человека, из нашей восьмёрки, предварительно пройдя процедуру по стрижки наголо, потом, через пятнадцать минут, когда моя голова и лицо лишились всей растительности, и остальные смогли погреться, и ополоснуться, там же.
Больше всего времени ушло на переодевание и то только потому, что капрал лично проверял каждого добровольца. Хотя, чего там было проверять? По сравнению с тем, что на нас было одето до этого, эта одежда казалась просто верхом совершенства. Комплект белоснежного белья, чёрная курточка с накладными карманами и рядом блестящих пуговиц, узкие зелёные брюки, заправленные в немного укороченные темно коричневые сапоги, и абсолютно новая чёрная фуражка, с блестевшим козырьком. Да, в такой бы одежде пройтись по Невскому проспекту, посмотрел бы я, как на меня тогда глазели девчонки.
После того, как нас всех проверил капрал и мы вдоволь налюбовались на себя в длинное зеркало, повели нашу восьмёрку на занятия, по никому неизвестной тактике. Пока топали туда я всё вспоминал, как увидел своё отражение в зеркале, в первый раз между прочим, за всё это время. Что сказать? Зажрались вы барышни! Да такого парня в витрину магазина ставить не стыдно, не то что рядом с ним по улице пройтись. Но ничего, доберусь я до вас, вот закончится война, приеду в ваш город устрою вам парадное построение, за сорок пять секунд.
Занятия по тактике проводил незнакомый нам, до этого, прапорщик. Прапорщик, это не фамилия такая, а звание, как оказалось. Он нам, кстати, об этом и сообщил. Кроме его звания, этот военный заставил записать нас, в выданных им же тетрадях, тем конечно кто умел это делать, ещё несколько званий, которые надо будет выучить до завтрашнего дня.
Наше звание в этой армии - доброволец, следующее - рекрут, за ним идёт капрал, дальше младший унтер офицер, ну и самый главный, над всеми ими, это конечно прапорщик, это учитель подчеркнул отдельно. Кроме этих званий есть ещё некоторые, их мы тоже записали, но учить нам их не обязательно. Как сказал самый главный для нас человек, с ними мы навряд ли когда повстречаемся. Ещё какое то время командир рассказывал нам, что такое война и как на ней нужно себя вести, чтобы сразу не убило. Про это все слушали особенно внимательно, потому что пожить ещё немного, каждому хочется. Но на мой взгляд ничего полезного нам на этой учёбе так и не рассказали, потому что по моим понятиям на войне надо вести себя совсем по другому, правда откуда я это знаю, я снова не знаю. Вот такой компот в моей башке так и продолжает вариться, и ничего с этим я поделать не могу.
После занятий был обед, снова быстрый, но от этого не ставший менее вкусным. Потом мы шагали по аллеям городка, за одно разглядывая его постройки. Ближе к
После команды уснули сразу, ну по крайней мере со мной было именно так, потому что когда кто то заорал: - Подъём! Вскочил я на ноги мгновенно, не поняв почему кричат. Вроде только спать легли, а тут опять вставать?
Дальше дни пошли так быстро и были они так похожи друг на друга, что я даже не заметил, как проскочила неделя и нам доверили взять в руки грозное оружие. Как сказал младший унтер офицер, с этим оружием, совсем скоро, пойдём мы на врага, который так и продолжает топтать своими грязными сапогами нашу Родину. Поэтому к своей винтовке надо сразу относится, как к любимой девушке, не зависимо от того имеется ли у кого такая в наличии. Каким образом надо относиться к девушкам я не знаю, но вот то, что с этой штукой лучше вести себя по хорошему сообразил сразу. Уж больно грозна она, эта винтовка, как стрельнёт, так в ушах ещё час, не меньше, звон стоит.
Первый раз выстрелить нам разрешили лишь на второй день знакомства с оружием, после того, как мы разобрались, в теории, как оно раскладывается, чистится и заряжается. На стрельбище, так называется место, где стреляют, каждый из нас сделал по три выстрела, по трём, похожим на маленьких человечков, мишеням, стоящим в пятидесяти шагах от стреляющего. Что сказать и здесь у меня результаты, по слова нашего командира, были совсем недурственные. Попал я все три раза, причём точно в голову, этому нарисованному врагу. Скорее всего поэтому, наш унтер, когда сам стрелял из своего пистолета, в принципе мало чем отличающегося от винтовки, может только размером, дал и мне один разок пальнуть. И снова я удивил его, попав опять в башку мишени, с тридцати шагов, причём сделал это на глазах у всех остальных добровольцев, видевших что командир то, только в огромное туловище мишени попадал, до этого.
– Что же Тихомиров, если так дело пойдёт и дальше, то может через годик другой ты тоже сможешь дослужиться до младшего унтер офицера. Если конечно не убьют тебя до этого. Старайся и дальше служить хорошо, и дай бог в живых останешься. Потом вместе послужим, царю и отечеству - похвалил он меня.
– Рад стараться, господин младший унтер офицер - рявкнул я, как и учили.
После обеда снова были занятия в помещении, затем ужин, а потом снова учили записи в тетрадях, которых в ней накопилось довольно прилично.
Утро началось с того, что у нас в домике появился тот самый младший унтер офицер, с которым мы были на стрельбище. Он привёз с собой, на телеге, два больших деревянных ящика и один объёмный мешок. Выгрузили мы всё это прямо к себе в казарму, так теперь называется дом, где мы проживаем.
– После завтрака жду вас всех здесь, будем учиться снаряжать патроны - предупредил он нас.
Но прежде чем вернуться из столовой, на новые занятия, нам пришлось познакомиться ещё с двумя добровольцами, которых перевели к нам из другого дома. Сделали это для того, чтобы и у нас было полноценное подразделение, как и у остальных. Теперь жить, ходить на стрельбы и занятия мы будем вдесятером, так же, как потом, собственно говоря, и воевать.