Блуждающий Равноценный обмен 2
Шрифт:
– Вот видишь, как сложилось - сетовал командир.
– Отправить я тебя не могу, здесь ты мне нужен. А не отправить не имею права. Так что собирайся давай и самостоятельно добирайся до моря, ну а там ищи на чём до Ростова поплывёшь. Приказ у тебя на руках, подписан он большим человеком, обязаны взять на любое судно.
– Господин капитан, просьба у меня имеется - не много смущаясь, заговорил я.
– Говори, всё что в моих силах сделаю.
– С паспортом у меня проблема. А попросту
– А зачем он тебе сейчас? После окончания боевых действий получишь, вместе со всеми.
– Да дело у меня в Ростове имеется, а без паспорта оно не решиться - ещё больше смущаясь, сказал я.
Капитан задумался. Хотя, вроде бы, ни о чём таком я его не прошу. Ему и надо то выдать мне бумажку, в которой будет написано, что я такой то и такой то, прохожу службу там то и там то, и всё.
– Не писал я таких бумаг никому, дозволения на это не было - засомневался капитан.
– Но думаю ничего в этом предосудительного нет. Тем более ты у нас герой. В полку, среди младшего состава, твоя медаль первая. Так что сделаю, пожалуй. Зайди перед убытием.
Из расположения убыл после обеда, мог и раньше, но не думаю, что где нибудь ещё станут кормить голодного унтера, из чужого полка, когда своих едоков хватает, а сухого пайка, мне не полагается. Может придётся голодать до самого Ростова, хотя накормят там или нет, тоже не известно.
До моря потопал пешком, телеги по дороге ехали только на встречу и создавалось такое впечатление, что обратно они вовсе не возвращаются, если это так, на самом деле, то к сроку, по указанному в приказе адресу, могу и не поспеть. Так продолжалось до самого вечера, а потом движение транспорта круто поменяло направление, все вдруг, как то сразу, стали ехать в обратную сторону, в ту, в которую и я шёл. Правда легче от этого мне не стало, потому что брать меня к себе, никто даже и не пытался, да и не просился я к ним, а куда проситься, если всё ранеными забито.
– Максим - тихо окликнули меня, с одной из телег.
– Да - не стал я скрывать своего имени, хотя разглядеть, кто со мной говорит, не смог.
– Ближе подойди, говорить тяжело - снова сказал человек, лежавший на телеге, ехавшей не много впереди.
Я подошёл, мне и самому было интересно, кто же там лежит. Но узнать кого то, из двух человек, лежащих на соломе и накрытых тонкими чёрными одеялами, не смог.
– Не узнал?
– спросил меня тот, что лежал с ближнего края.
– Прости друг, нет - ответил я, так и не сумев разобраться, с кем разговариваю.
– Да это же я, Свистунов.
– Игнат Петрович? Ты что ли? Прости, темно совсем, видно плохо, а по голосу не понял, что ты говоришь - стал я оправдываться.
– Да ладно, чего уж. Я и сам знаю, что сильно изменился. Но это ничего, доктор сказал, кризис у меня миновал, теперь на поправку пойду. Только долгой она будет. Так что не скоро мы
– Вижу. Это хорошо, что на поправку пошёл, Игнат Петрович. А то, что долго в госпитале лежать придётся не беда, отдохнёшь, придёшь в себя, а там глядишь и война кончится.
– Хорошо бы. А ты сам то, куда топаешь и ещё в такой форме?
– спросил мой бывший командир.
– Да туда же, куда и вас везут, в Ростов. Вызвали, по делу. А форма новая, так я же теперь тоже унтер, младший.
– Поздравляю. Молодец. Я знал, что парень ты не промах, даже несмотря на то, что шалопай.
Телега ехала быстро, поэтому мне приходилось чуть ли не бежать за ней. Заметив это, Свистунов попросил возчика:
– Иваныч, возьми дружка к себе на облучок, вишь бежать ему приходится.
– Так пускай садится, нечто мне жалко - тут же ответили ему.
Вот так случайно, можно сказать и получилось у меня добраться ещё сегодня, до попутного корабля, на который грузили раненых. Попасть на него было практически невозможно, но моя бумага сделала своё дело. Так что разговаривали мы с боевым товарищем ещё очень долго и попрощались лишь в порту Ростова, договорившись обязательно встретиться, если не здесь, так в Питере.
– Ты не забудь Максим, я у ресторана "Медведь" обычно стою. Когда война закончится, там меня найдёшь - держа не раненой рукой ворот моего бушлата, сказал Игнат Петрович.
– Найду, не сомневайся. Если конечно в живых останусь - пообещал я ему.
В комендатуру мне вроде бы рановато, торжественное построение назначено на завтра. Но есть у меня в этой организации ещё одно дело, пожалуй, не менее важное, чем получение медали, " За храбрость".
Дежурный, стоявший у входа, поинтересовался целью моего визита, а узнав на сколько она проста, рассказал, как добраться до нужного кабинета. Поднявшись на второй этаж и пройдя до поворота на право, сделал десять шагов и сразу же упёрся в дверь, с порядковым номером двенадцать, как и предупреждал меня человек стоявший на посту, внизу. После стука в дверь, сразу же открыл её, а увидев, за единственным столом, стоявшим в узкой комнате, такого же младшего унтер офицера, как и я, спросил его:
– Извините. Мне сказали за паспортом сюда надо обращаться, это так?
– Проходите. Вам всё правильно сказали - ответил мне унтер, совсем не похожий на военного.
С какой скоростью выдали мне новый документ, поразило меня не меньше, чем неожиданное возвращение памяти. Я ожидал всего, чего угодно, но только не того, что произошло в следующие пять минут. Военный чиновник взял из моих рук бумагу, выписанную командиром полка, мельком взглянул на неё, затем уверенным движением достал из ящика стола пустой бланк паспорта, положил его перед собой и макнув ручку в чернильницу начал вносить в него мои данные. Не успел я и глазом моргнуть, как парень закончил с писаниной, и заявил мне: