Блуждающий Равноценный обмен 2
Шрифт:
Возвратившись домой, в предвыходной день, застал там практически всех жильцов нашей комнаты. У кого то из них сегодня прошла успешная сдача очередного станка и они, по заведённой в бригаде традиции, собираются отмечать это событие чаем с пряниками и конфетами.
– Давай к нам Максим - пригласил меня один из виновников торжества.
– Сейчас, только умоюсь - не стал отказываться, ужинать всё равно нечего.
– А чего тебе умываться, ты же не в цеху работал?
– подколол меня Трофим.
– Личная гигиена ещё никому не повредила -
Когда вернулся народ уже плотно облепил не очень большой, для десяти человек, стол, а глава этого клана, держа в руке кружку с кипятком, собирался произнести речь.
– Ну давай быстрее, только тебя ждём - недовольно сказал он мне и сразу же обратился к остальным: - Сегодня у нашей бригады праздник, собран тридцатый станок и снова без замечаний. Осталось ещё двадцать и каждый из вас получит, обещанную дирекцией, премию. Вот тогда те, кому не хватило сил справиться с этим заданием локти и покусают, а мы над ними посмеёмся.
– Вам что за пятьдесят станков премию обещали?
– перебил я, говорившего.
– Обещали - гордо сказал он.
– А почему я об этом ничего не знаю?
– Проработал слишком мало, поэтому и не знаешь - ответил Трофим.
– И много дадут?
– снова спросил я его.
– За каждый станок по пятьдесят рублей - опередил бригадира один из членов коллектива.
– Врёшь!
– не поверил я, в услышанное.
– А зачем ему врать?
– спросил бригадир.
– Он, в отличии от тебя, свою подпись на коллективном договоре поставил и у него, за плечами, уже тринадцать бригадных станков.
– Не верится мне, чтобы всё так просто было. Собрали пятьдесят станков и получите две с половиной тысячи? Видел я, как тут экзамены, на разряд, принимают. Облапошат вас парни, как пить дать облапошат - запивая пряник, усомнился я.
После определённых событий, произошедших со мной в этой стране, перестал я верить в чудеса, не станет делится сыром хозяин станкостроя, хотел бы улучшить положение своих рабочих, сразу бы давал им более реальные нормы. При желании можно придраться и к сорок седьмому и даже к сорок девятому станку, и всё, гасите свет, кина не будет. Но мои доверчивые соседи в вероятность таких событий не верят, они пытаются рассказать мне про пункты договора, про важные подписи на нём, забыв и про чай, и про пряники.
– Зря ты так - тихо сказал мне Серёга после того, как все успокоились, и мы с ним остались сидеть вдвоём, за опустевшим столом.
– Не зря Серёжа. Ты сам потом увидишь, что я прав был, когда вам зарубят какай нибудь из последних станков.
– А может и не увижу. Я же ещё не решил, что мне делать, с тобой ехать или здесь оставаться.
– Быстрее решай. Завтра я на счёт билетов пойду узнавать.
– Я с тобой пойду.
– Чего, решил ехать?
– Пока нет, но дома то делать всё равно нечего, прогуляюсь. Ты, кстати, с подружкой своей, когда встречаешься?
– Не знаю. Но точно не завтра, по воскресеньям она дома, с родителями, сидит.
– Жалко. А я надеялся, что, хотя бы завтра про подругу узнаешь.
–
– спросил я Земнова.
– Ты здесь до конца жизни будешь с мужиками обниматься. Решайся Серёжа, пока ещё не поздно, потом локти будешь кусать, как сказал твой бригадир. Дёргать отсюда надо, загубишь молодые годы, на старости лет и вспомнить, кроме своего цеха и станков, нечего будет.
Река уже вскрылась, но плавать по ней, в ближайшее время, будет не безопасно, так мне показалось после увиденного. Большие льдины то и дело проплывали мимо портовых сооружений, налетая друг на друга, а иногда и прямо на берег. Понаблюдав за величественной картиной, я всё же решил зайти в кассу, так на всякий случай. Ни я, ни мой приятель, не в курсе, за сколько дней начинают продавать билеты, на первый рейс. Узнаем хотя бы про это, так как про остальное можно даже и не спрашивать, навряд ли найдётся человек, который, с точностью до суток, сможет угадать, когда закончится ледоход.
Добравшись до окошка, у которого вверху красовалась надпись, касса, мы обнаружили, что оно уже открыто и даже собрало возле себя очередь, из трёх человек.
– Они чего, уже билеты продают?
– спросил меня, Сергей.
– Не знаю - удивившись не меньше товарища, ответил я.
– Сейчас узнаем.
Билеты продавали и не первый день, об этом мне доложил представительный мужчина, за которым мы пристроились.
– Говорят все одноместные каюты в день открытия продали, ещё в четверг - поведал он, о состоянии дел.
– А мне во вторник говорили, что раньше воскресенья касса работать не будет! Каково, а!
– А на какое число отплытие назначено?
– спросил мужчину Сергей, хотя этим должен был я поинтересоваться.
– На двадцатое, но это ещё не точно. Рейс могут отложить, если обстановка не позволит кораблю выйти. Рисковать никто не хочет - ответил, расстроенный господин.
Когда подошла его очередь брать билеты, я спросил стоящего всё это время рядом Земнова:
– Ну чего, брать на тебя?
Видно было, что вопрос с билетами моего приятеля мучает не меньше, чем меня. Я надеюсь на наличие в кассе мест, хотя бы в двухместной каюте, а Сергей, словно на ромашке гадает, уезжать ему из этого города, вместе со мной или остаться в нём, со своей бригадой.
– Ну чего молчишь?
– переспросил я его, так и не дождавшись ответа.
– А билет до Москвы сколько стоит?
– спросил он, по всей видимости, так и не приняв решения.
– Откуда я знаю. Доберёмся до окошка, спросим.
– Пускай сначала скажут, а потом я тебе отвечу.
– Ну, как знаешь.
Господин, стоявший впереди, задержал нас надолго. Сначала он никак не мог поверить в отсутствие билетов в одноместные апартаменты. Раз за разом просил кассиршу проверить, не завалялась ли где нибудь, хотя бы самая захудалая каюта, а получив от неё, в очередной раз, отрицательный ответ, устроил самый настоящий скандал, требуя привести сюда человека обманувшего его с датой начала продажи. Закончилось всё тем, что ему предложили выкупить двухместную каюту полностью, на что он, после очередного выпада, всё же согласился и наконец то позволил и мне заглянуть в окно.