Блуждающий Трактир
Шрифт:
Мне приходится засмеяться над этим. Октавия тоже посмеивается и продолжает:
— У меня тёмная кожа, потому что такой меня сшили. Наверное, я могла бы её изменить, но я не против иметь выделяющуюся внешность, даже если другим она не по нраву. А что? Тебя это беспокоит?
— Я видела людей с более тёмной кожей, чем у тебя.
— Правда? Где?
Упс. Дерьмо. Уводи разговор в сторону. Я качаю головой.
— Неважно. Я много где бывала. Но твоя алхимия… как ты можешь просто сказать, что это за реакция? Я видела, как действуют зелья лечения, и это
— Ну конечно.
Октавия в замешательстве. Полагаю, это естественно для здешних мест.
— Но нужно ли быть магом, чтобы приготовить зелье лечения? И как именно оно действует?
— Я не маг. Нет, всё, что тебе нужно, это магические ингредиенты. Ты их измельчаешь, кипятишь и смешиваешь, а потом соединяешь нужные и… пуф!
Она делает преувеличенный жест и хохочет.
— Ну, это не совсем так просто. Но ты поняла идею.
— Это всё равно не имеет смысла. Как магия может так работать? Это не вещество или что-то физическое. Как ты можешь преобразовать её в жидкую форму? Или… изменять её природу? Разве что есть целебные травы, которые можно просто сварить и превратить в жидкость.
Октавия сцепляет пальцы и хрустит ими.
— Вау. А ты к этому вдумчиво подходишь, не так ли? Ну, отвечая на твой вопрос, это о магии в вещах. Магия есть во всём и во всех. Обычно её немного… только отголоски в камнях и траве. Но что-то вроде камня маны содержит довольно много магии, и часто у этой магии есть качества.
— Качества? Например, определённые эффекты?
— Что-то вроде того. Ничего слишком впечатляющего; ты не сможешь начать бросать огненные шары из кожи огненной саламандры, она подарит тебе ужасную сыпь и ожог. Но у неё есть свои свойства. Ты можешь превратить её в мазь или крем, чтобы противостоять огню, но, если ты хочешь использовать её как-то иначе, тебе нужно изменить магию на что-то другое.
Октавия отходит от стойки и направляется к большим стеллажам с зельями. Она осторожно достаёт одну бутылочку и демонстрирует её мне. За стеклом плещется прозрачная тускло-серая жидкость.
— Это один из секретов алхимии. Магия существует в предмете, в котором она живёт, но её можно извлечь и заключить в вещи. Например, в жидкость. Это базовая жидкость… то, что мы можем использовать для хранения магии. Если я возьму ингредиент, например, кожу саламандры, и растворю его в этом веществе, оно сможет удержать магию и позволит мне добавить в смесь другие вещи.
— Так вот в чём секрет.
Глядя на серую жидкость, я могу себе это представить. Что-то вроде химии, но с миллионом реакций. Берёшь основу, добавляешь ингредиенты и молишься, чтобы всё получилось правильно.
— Вроде того. Конечно, алхимия – это не просто добавление ингредиентов друг к другу. Иногда важен порядок, и такие вещи, как тепло и время, тоже влияют на магию. Лунную росу нельзя использовать в смеси, пока луна не станет растущей и не наступит ночь, а гоблинские уши нужно варить перемешивая, иначе они загустеют.
Гоблинские уши? Я пытаюсь избавиться от вставшей перед глазами картины,
— Это непредсказуемо и, разумеется, опасно. Но это и есть [Алхимия] в двух словах. Она не ограничена зельями, как многие думают. Хотя, конечно, в основном это зелья. Это просто самый простой способ смешать множество ингредиентов. Но я могу сделать и трипвайновый мешочек, хотя запихнуть все семена внутрь до того, как они прорастут, – та ещё хитрость. Это ответило на твой вопрос?
В основном.
— В основном, но у меня есть ещё один вопрос о тебе.
— Вперёд. Я не возражаю.
Я жестом указываю на её руку.
— Тебе нужны все детали внутри, или ты можешь использовать что-то, просто похоже на руку?
Октавия выглядит слегка удивлённой и сгибает руку.
— Ты заметила? Большинство людей слишком тошнит, чтобы разглядеть такие подробности. Да, нам нужны кости и другие штуки. Это трудно описать тебе, так как ты, человек, никогда не заглядывала внутрь своего тела, но там есть не только кости, кровь и плоть. Тела довольно сложны, знаешь ли.
— Я в курсе. Но вы можете изменять форму тела на других существ?
Впервые сшитая девушка медлит с ответом.
— Если… нам придётся. Я никогда не видела этого сама, но иногда слышала ужасающие истории. Если не будет сшито правильно, то всё может очень плохо закончиться. Чёрт возьми, если бы это было легко, мы бы просто сшили армии воедино и завоевали весь мир, верно?
— Надеюсь, что нет. Последний вопрос о тебе. Имеет ли значение тип ткани?
Ещё одна быстрая улыбка.
— Ты быстрая. Да, имеет. Нормальные люди используют хлопок, но я видела, как некоторые, более бедные, используют шерсть или другие грубые ткани. Качество действительно заставляет нас выглядеть… по-другому, и оно может сделать нас сильнее или быстрее в зависимости от ткани. Из холста получаются очень тяжёлые, грубые люди, но они могут выдержать немало ударов!
— А как насчёт тех, кто сделан из шёлка?
Глаза Октавии недоверчиво сужаются.
— Из шёлка? Ты имеешь в виду, всё их тело? Мёртвые боги, я не думаю, что знаю хоть кого-то достаточно богатого, чтобы сделать такое. В любом случае, здесь едва ли увидишь больше, чем полосу шёлка на какой-нибудь толстухе. Шёлк может быть очень хорош, но я не представляю, каково это.
— Ха. Спасибо.
— Без проблем! Теперь это всё?
Октавия снова смотрит на моё зелье. Я вздыхаю и прикрываю его одной рукой.
— Ещё нет. У меня есть одна вещь, с которой мне нужна помощь.
— Ах да. Высокий Перевал.
Октавия морщит нос и пожимает плечами.
— Ничем не могу помочь. Извини.
— Что? Ты вообще ничего не можешь сделать?
— Я [Алхимик], а не чудотворец. Там таятся бесчисленные монстры. У меня нет ничего, что могло бы их остановить.
— Как насчёт зелья невидимости? Или зелья выносливости? Зелья регенерации? Разве это не поможет?
Октавия постукивает одним пальцем по стойке и качает головой.