Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»
Шрифт:
Очень эффектный литературный прием использования в начале каждой новой неримфованной строчки слова who — «те, кто» — вошел в моду после выхода в свет известной поэмы Аллена Гинзберга «Вопль» — «Howl». Судьба «пса» — умереть в одиночестве от рака, будучи сраженным грузом собственного непомерного самомнения. Дейв запевает: «Так иди же благополучно ко дну» («So have a good drown»). Вслед за этим радостным
Сходный зловещий фрагмент есть и в «Sheep» — там, где речь идет о Семи заповедях Скотской фермы (включая знаменитую «Все животные равны, но некоторые из них еще равнее, чем остальные» — «All animals are equal, but some are more equal than the others»). У Уотерса эта монотонность овец выливается в пародию на Двадцать третий псалом, вновь пропущенную через «Вокодер»: «Господь, мой пастырь… С помощью сверкающих ножей Он освобождает мою душу» («The Lord is my shepherd… With bright knives he releaseth my soul»). «Sheep, — хвалится Гилмор (который приписывает себе все заслуги в успешном музыкальном решении композиции), — всегда была чрезвычайно забавной».
Весьма соблазнительно посчитать резкое недовольство «Animals» и социальную направленность пластинки (как и относительно скудные аранжировки, малобюджетность записи, «заводную» музыку и неистовые аккорды в кульминационной точке «Sheep») — ответом ПИНК ФЛОЙД на восстание панк-рока… Можно было бы поддаться, конечно, такому порыву, если бы «Dogs» и «Sheep» не состояли, в основе своей, из затасканных концертных номеров 1974 года — «Gotta Be Crazy» и «Raving And Drooling». Группа уже была занята их переработкой в «Britannia Row» одновременно с сочинением новой вещи «Pigs», когда Уотерсу пришла в голову мысль о собачьем и овечьем подтекстах ранних текстов, и — бац! — получился фундамент еще одного концептуального альбома.
Но из-за того, что концепция сложилась воедино на одиннадцатом часу размышлений, да еще на основе ранее существовавшего материала, «Animals» (как Роджер позднее сам признавал) не вполне сложились. В трех главных пьесах не всегда раскрываются соответствующие аллегории, многие пассажи не вписываются в общее содержание. А когда этого удается добиться, часто получается так, что Уотерс оперирует многочисленными банальностями, не оживленными ни его сардонической мудростью, сравнимой с даром Рэя Дэвиса, ни поэтическим языком, сходным с творчеством Боба Дилана.
Тем не менее, в определенном смысле «Animals» относится к наиболее мощным альбомам группы. В текстах впервые чувствуется стопроцентная квинтэссенция социополитического яда Роджера, хотя Уотерс, Гилмор, Мейсон и Райт на этом альбоме в последний раз работают как сплоченный коллектив, без приглашения сессионных музыкантов (даже если, подобно гражданам Скотского хутора, некоторые музыканты ФЛОЙД уже и были более «равными, чем другие»). В музыкальном плане ПИНК ФЛОЙД никогда — ни прежде, ни после, в каком бы то ни было воплощении — НЕ ИГРАЛИ РОК так бескомпромиссно и так убежденно.
«Animals» был так же бескомпромиссным — даже вызывающим — и по своей форме. ПИНК ФЛОЙД всегда поругивали за их длинные и закрученные композиции (такие, как «Atom Heart Mother», «Echoes», «Shine On You Crazy Diamond»), но при создании «Animals» ничего другого и не предполагалось. Это лишало возможности передавать песни в эфире
Уотерс сообщил, что он пытался «подтолкнуть группу к проникновению в более специфические области и темы, всегда пытаясь быть более точным. Чисто внешне, я стремился избегать незавершенности… так, чтобы оставалось меньше возможностей для толкований». Однако можно отметить, что многое в привлекательности композиций и концертных представлений ПИНК ФЛОЙД зависело от того, мог ли слушатель или слушательница включить свое собственное воображение на все 100 процентов. Похоже, начиная с «Animals», Роджеру Уотерсу было гораздо интереснее просто говорить своей аудитории: Теперь можно думать!».
Это сознание собственной значимости проявилось, когда на исходе второй недели 1977 года журналистов пригласили на электростанцию Баттерси перед выходом в свет «Animals», а затем запретили делать какие-либо записи. Тем не менее, альбом сделал ФЛОЙД дико популярными среди критиков, которые теперь были заодно с панк-революцией. В «NME» — к этому времени ставшей полноценной нововолновой газетой — Ангус Макиннон (Angus Mackinnon), который «никак не мог придти в себя от впечатления, произведенного на меня всем услышанным собственными ушами», назвал альбом не только лучшим из всех LP ПИНК ФЛОЙД, но и «одним из самых радикальных, безжалостных, душераздирающих и откровенно борющихся с традиционными предрассудками произведений, ставших доступными внимательному прочтению публики по эту сторону Солнца».
Несмотря на то, что цифры продаж альбома нельзя было сравнить с количеством проданных экземпляров его предшественников, «Animals» стал для ПИНК ФЛОЙД еще одним альбомом, попавшим на первое место в британском хит-параде. В Америке диск был «всего лишь» третьим.
В день выпуска пластинки — 23 января 1977 года — ПИНК ФЛОЙД отправились в шестимесячное турне по девяти странам по обе стороны Атлантики. По крайней мере, в одном этот тур еще больше отдалил группу от их поклонников и новых идеалов панк-рока: в первый раз ПИНК ФЛОЙД выступали на стадионах.
Названное «PINK FLOYD In The Flesh» (ПИНК ФЛОЙД во плоти), турне запомнилось, в основном, благодаря своим надувным игрушкам, особенно летающей свинье, которую Уотерс в то время называл «символом надежды». Десятилетие спустя он вспоминал, что остальные флойдовцы «думали, будто я пошел по дорожке Сида, когда сказал, что нам нужна гигантская надувная семейка (воплощающая в себе собирательный образ соглашателей из «Dogs») и куча надувных животных».
Подготовительные работы и все материально-техническое обеспечение, задействованное в шоу, ошеломляли. Перечень оборудования и технические поправки в контрактах промоутеров представляют собой детализированные спецификации по сцене, освещению и энергоснабжению, в буквальном смысле включая сотни таких пунктов, как: