Блюдо подают холодным
Шрифт:
— Насладись этим со мной! — безумным голосом послал я Жаку, перейдя в контратаку. — Ну же, Жак! Наслаждайся этим моментом!
Паладин настолько оторопел от моей наглости, что попросту забыл, как правильно размахивать своим мечом. Я же, несмотря ни на какие боли, усталости и прочее, присущее моему нынешнему состоянию, остервенело рвался на него, добивая ударами жезла остатки прочности его защиты. Те немногочисленные выпады, которые совершал паладин в ответ, ничего ему не приносили, всякий раз отправляясь «в молоко».
— Давай! — все шире и шире улыбался я, нанося поочередные
— Прочь! — попытался отмахнуться от меня герой, стоило прочности его защиты сойти на нет.
Отдаю тебе должное, бог отчаяния! Ты все же заставил меня полюбить этот мир! И я сам не верю, что говорю тебе такое, но… Спасибо! Я благодарен тебе за эту возможность! Я благодарен тебе за эти эмоции, которые я сейчас испытывал… Сейчас, находясь на самой вершине мира, где даже такие, как ты, стоят ниже меня! Весь мир наблюдает за мной! За моим представлением! И я их не подведу! Убийца героев отправил свое послание этому миру… Для всех сомневающихся в его существовании…
— Божественный удар!!! — взревел паладин во всю глотку.
Последние ОМ паладина ушли на это заклинание, которое он берег с самого начала нашего поединка. Меня тотчас озарила ярка вспышка, заставив зажмуриться. Вызвана она была гигантским подобием того существа, которое исполняло Божью кару. Массивный, размером в несколько этажей, ангел занес своей не менее массивный божественный меч, норовя произвести сокрушительный удар. Так вот почему он не использовал этот удар в замке. Боялся обрушения всей конструкции? Но у тебя же была защита… Или же ты опасался за мнимые жизни уцелевших в резне, учиненной бандой Майлза? Впрочем, неважно…
Выхватив пузырь со смесью, вызывающей дымовую завесу, наподобие того зелья, которое мне дарил Адрен, я разбил его о пол. Пусть эффект и был значительно слабее варева величайшего алхимика Лармерка, но все же этого хватило для того, чтобы скрыть себя от взора Жака. Спасибо тебе, Синдия! Ты меня сейчас здорово выручила, обобрав пояс с зельями у Грэма! Иначе я бы получил прямой удар этой бандурой по голове…
Не придумав ничего лучшего в сложившейся ситуации, Жак попросту вмазал своим ударом перед собой. И он был настолько сокрушительной мощи, что казалось, будто бы раскат грома ничто в сравнении с такой силой. Словно разверзлись сами небеса и гнев божий спустился на эту грешную землю. Часть балкона перед героем в момент обрушилась, едва не утащив его вслед за собой. Благо он вовремя сориентировался, отскочив назад. Это к лучшему… Не надо вот так умирать, пока мы не достигли кульминации!
Воспользовавшись моментом, пока не осядут завеса от дыма и завеса из пыли, я наспех принял несколько зелий лечения. Боль от плеча стала просто невыносима, стоило мне выйти из состояния эйфории. И оценив свой статус, я в ту же секунду выхватил пару колб с зельями. Сам того не подозревая, я едва себя не угробил… Вот было бы забавно, если бы я так опростоволосился! После таких-то слов и заявлений…
— Эй, Жак! — позвал я своего оппонента, который едва держался на ногах, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный на ветру. Видимо, гордый ноль в графе ОМ так на него повлиял. — Жак! Посмотри
— А?! — вскинул брови герой, едва перевел на меня свое внимание.
— Пришла пора прощаться с нашей прекрасной королевой! — бросил я ему, указывая на фигуру в королевских одеяниях и короне на голове, стоящей прямо на краю балкона. — Бай-бай!
— Не смей, Давид! Ааа! — рванул он к своей королеве, несмотря на свое состояние.
Теперь то она тебя заинтересовала, дружище?! Что ж ты сразу на нее внимание то не обратил? Темно было, да?! Нет… Ты просто ослеп в своей ярости ко мне! Остановить меня… Это главная твоя ошибка! Ошибка, которую не допустили те четверо! И теперь, на глазах у тысяч свидетелей, королева Селеста умрет, рухнув в охваченное пламенем здание под замком!
— Оп! — толкнул я королевскую особу, молчаливо дожидающуюся своей участи.
— Нееет! — прогремел Жак в попытке ухватить ее за руку. — А?! Что за…
— Сюрприз! — улыбнулся я, со всей силы зарядив жезлом паладину по голове.
Не удержавшись на ногах, герой полетел вслед за своей ненаглядной. Однако в последний момент все же умудрился зацепиться рукой за небольшой выступ балкона. Селеста же погибла для всех… Вам нужен был ее труп, Вейм? Я сделал это для вас, не благодарите! Сгори в огне, королева Селеста!
— Кха… Ааа… — закряхтел француз, кое-как удерживающий себя одной рукой на весу.
— Ты допустил ряд ошибок, Жак, — бросил я ему. — Первая — отдал свое сильнейшее заклинание раньше времени, наивно полагая, что я каким-либо образом напрямую причастен к повреждениям убитых в замке! — продолжил я, наклонившись к герою. — Тебе бы оно сейчас выиграло сражение, дружище!
— Помоги…кха… Давид… — просил меня о помощи бывший лидер, состроив умоляющую гримасу.
— Вторая — твоя Божественная защита! — проигнорировал я его мольбы. — Как же глупо ты ее использовал… У тебя было столько возможностей меня прикончить! — донес я до него очевидные факты из нашего сражения в зале для гостей. — Как думаешь, хватило бы ее прочности для того, чтобы пережить падение?!
— …
— И третья — самая главная, которую не допустили те четверо… — посмотрел я вниз на охваченный пламенем город. — Твоя нерешительность в решающий момент! Ты допустил критическую ошибку, бросившись за своей драгоценной королевой вместо того, чтобы сосредоточиться на мне, — добивал я его своими словами. — Пора в полет! — занес я над паладином Жезл теней.
— Н-нет… Не делай этого… Давид… Ты же… Не такой… — попытался меня поддеть словами Айлы Жак.
— Не такой? Хах… — ухмыльнулся я, ударив жезлом по пальцам героя.
— Это… несправедливо… — последние слова, которые я услышал от Жака перед тем, как он камнем рухнул вниз. С таким же каменным лицом…
Несправедливо? Вот, что я тебе скажу, «борец за справедливость»! Оглянись вокруг, Жак… Я уже однажды сказал это графу де Грейсу… Повторю и тебе… Нет никакой справедливости! Надеюсь, что сейчас ты это осознал, фальшивый герой…
— Ты не заслужил той участи, которая постигла остальных, — обратился я к трупу Жака, распластавшегося на земле. — Все-таки… Ты же не поднял тогда свою руку…