Блюз «100 рентген»
Шрифт:
А Звонарь почему-то успокоился и уже принял предполагаемую измену как данность. Более того, он почувствовал громадное и стыдное облегчение от того, что он снова один. Хотя и горечь тоже присутствовала, но где-то глубоко, и не так чтобы очень сильно саднило, ныло слегка — и все.
В сенях их встретила похудевшая, какая-то совершенно незнакомая Катерина. Поздоровалась одинаково что со Звонарем, что с Ведьмаком, и пригласила в дом. Доктора не было, ушел по делам, так что пришлось подождать. На столе между тем появилась бутылка разбавленного
— Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — сказал Ведьмак после первой рюмки. — Чего-то меня на свежий воздух тянет. Может, грибов каких поищу или еще что. А вы тут пока побеседуйте, давно ведь не виделись.
Интересно, каких это грибов он хотел поискать на чернобыльском болоте?
Расстались Звонарь с Катериной не так уж и давно, только Катерина была почти все время без сознания, так что, может, и действительно давно.
Женщина села напротив Лешки, подняла на него глаза, и сталкеру стало не по себе, словно в колодец «пси» заглянул. Чужого в ее взгляде было столько, что куда там какому-нибудь снорку или полтергейсту.
— Зачем ты пришел? — спросила она незнакомым голосом. — Уходи, сталкер, нечего тебе здесь делать. Свободен.
Звонарь молчал, потом, глупо улыбаясь, выдавил:
— Да мы вроде как того… женаты…
— Да уж, женаты. — Совершенно незнакомая женщина смотрела на него с какой-то усталой ненавистью. — Цирк вы устроили с женитьбой, а не свадьбу, потешились, называется. Дети вы тут все, злые, глупые романтические дети-убийцы. А детям не полагается жениться и тем более заводить собственных детей.
— Тебе Валентин подарок передал, — сказал Звонарь, понимая, что пора уходить, и протянул Катерине артефакт.
Она повертела сверкающее чудо в руках, пожала плечами и положила на стол.
«Надо только захотеть», — вспомнил Лешка. Значит, не захотела, потому что ничего не произошло.
— Ты остаешься с Доктором? — спросил он. — Здесь, на Большом Болоте?
— Остаюсь, — ответила женщина. — Он здесь единственный взрослый мужчина, он занят настоящим делом, а вы — в бирюльки играете. И доиграетесь в конце концов. — Потом помолчала и добавила: — Ты его видел?
— Видел, — ответил Лешка. — Он наш сын и он тебя любит.
И тут Катерина заговорила, захлебываясь, торопясь, невнятно, она говорила, что ребенок должен быть маленьким столько, сколько ему от природы положено, что ребенок должен расти, а родители стареть, и что если все по-другому, то это неправильно, потом она заплакала и затихла. Звонарь осторожно обнял ее, понимая,
— Ты меня обманул, — всхлипывала она, — обманул…
— Может, тебе все-таки вернуться? — мягко спросил он. — Валентин обещал, что ты все забудешь. А еще он сказал, что найдет тебя там, снаружи. Он собрался уходить из Зоны.
Катерина только головой замотала. Потом резко отстранилась и жестко сказала:
— Тебе пора идти. Скоро вернется хозяин, и вы все старательно будете делать вид, что ничего не случилось, и пить водку. А я так не хочу. Я хочу, чтобы ты понимал — случилось. Меня у тебя нет. Уходи.
Звонарь вышел на крыльцо. На ступеньках сидел Ведьмак и курил.
— Ты же бросил? — удивился Звонарь.
— А я и бросил, вот смотри, — ответил Ведьмак и действительно выбросил сигарету. — Ну что, пойдем, что ли?
Они успели отойти от дома Доктора метров на сто, когда на крыльце появилась женщина. На ней был знакомый оранжевый комбинезон, перепоясанный подсумками, за плечами кургузая FN2000 с подствольником.
— Подождите, — издалека крикнула она.
Сталкеры остановились.
— Вы ведь провожать его идете, — подойдя к ним, сказала Катерина. — Я пойду с вами. Все-таки сын.
И пошла рядом, сухая, жилистая женщина неопределенного возраста, решительная и жесткая, совсем не похожая на прежнюю девочку с Кордона, так что Лешке было даже не больно, а просто неуютно, словно сгусток абсолютной чуждости маячил у плеча. И поэтому он старался на нее не смотреть, но все равно все время чувствовал, что она рядом. Так молча они дошли до линзы и вышли из Болота к знакомой насыпи.
12
Они нашли Валентина в бункере Сидоровича. Старый барыга открыл запертую дверь и с порога пожаловался:
— Ну и сынок у тебя, Звонарь, на него не угодишь. Оружие ему, видите ли, не требуется, патроны тоже. Комбинезон «Заря» или даже «Берилл» его не устраивает, фасон, значит, не тот. А того, чего ему надо, у меня и нет. Не пользуется такой товар спросом в здешних краях, вот и не держу.
— А что ему надо? — спросил Звонарь.
— А то, в чем люди в большом мире ходят. Нормальные люди, — проворчал Сидорович. — Он, видите ли, туда погостить собрался, вот и требует соответствующий прикид.
Звонарь подумал, что совершенно не представляет, как сейчас одеваются нормальные люди там, вне Зоны, в Большом мире. Это было так давно, что напрочь забылось, словно никогда и не было. Потом вспомнил студенческие годы и сказал:
— Найди ему какие-нибудь джинсы, свитер и кожаную куртку. А на ноги и берцы сойдут. У тебя же где-то была миротворческая обувка, вот ее и давай.
И спустился за торговцем вниз, в бункер. Ведьмак с Катериной остались снаружи, Ведьмак — потому что нечего ему там было делать, а Катерина… Катерина, похоже, просто боялась увидеть рано повзрослевшего сына. Боялась, что увидит чужого.