Блюз бродячих собак
Шрифт:
Я села на табуретку и стиснула голову двумя руками.
— Голова болит?
Я вздрогнула и повернула голову. В дверях кухни стояла моя гостья.
— Прости, мне страшно одной в комнате сидеть, — объяснила она, стуча зубами. — Шок, наверное…
Лара дошла до второй табуретки и упала на нее. Обхватила руками плечи. В жаркий летний день ее бил сильный озноб.
Я вскочила, накапала валерьянку в стакан, потом подумала и выплеснула ее в раковину. Открыла холодильник и извлекла наружу самое безотказное средство от шока.
Налила в стопку внушительную порцию и сунула Ларе под нос.
— Пей!
Она покорно отпила. Ее зубы выбивали неровный ритм по стеклянному краю.
— До дна! — велела я.
Лара посмотрела на меня огромными ввалившимися глазами, поднесла стопку к губам и одним махом опрокинула ее в рот.
И тут же закашлялась.
Я подскочила к холодильнику, выудила оттуда пачку сока, налила в стакан и сунула его гостье.
Лара, не переставая судорожно кашлять, отпихнула мою руку. А, ну да! Она же сейчас не может глотать!
Я постучала ее по спине.
— Спасибо, хватит, — проговорила она, задыхаясь.
— Откашлялась?
Она молча кивнула.
— Пошли.
Я взяла ее за руку, подняла со стула и повела назад в зал. Усадила на диван, принесла из спальни плед и накинула Ларе на плечи. Она съежилась и затихла.
Несколько минут мы сидели молча. Не знаю, о чем думала Лара, а меня в этот момент охватило тупое оцепенение. Не было ни мыслей, ни чувств, ничего не было.
— Прости, что я к тебе завалилась, — наконец заговорила Лара.
— Ерунда.
— Просто ты — единственный человек, с которым я общаюсь помимо работы. Ну, немножко общаюсь, — поправила она сама себя. — И потом, адреса всех девчонок в салоне Сергей может узнать запросто, а с тобой у него никаких точек пересечения.
Моя душа, или что там от нее осталось, совершила прыжок в пропасть.
Да уж, никаких точек пересечения.
— Расскажешь, что произошло? — спросила я.
— Что тебя интересует? — спросила Лара устало. Виски подействовало, ее зубы перестали выбивать чечетку. — Каким способом он пытался меня убить? Подробности? Тебе это не все равно? Говорю тебе: пытался. Я не сумасшедшая, и мании преследования у меня нет.
— Извини.
— Ничего.
Она снова замолчала, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Ее глаза стали мрачными.
— Что ты делать собираешься? — спросила я.
— Не знаю.
Она оторвала подбородок от колен и уставилась в какую-то точку на стене.
— Уеду, наверное…
— Куда?
— Понятия не имею.
— А квартира?
— Продам…
— Каким образом? Тебе же нельзя там появляться?!
Лара приложила руку ко лбу:
— Слушай, у меня мысли путаются. Нужно где-то отсидеться, все спокойно обдумать.
Мне стало страшно. Она собирается отсидеться у меня?! Нет, места мне не жалко, но ко мне в любой момент может заявиться Никифоров-сын…
— Уеду
— Далеко от города?
— Далеко, — ответила она спокойно. — Там он меня не найдет. Да и не деревня это вовсе… Три дома обитаемых, остальные заколоченные.
— Господи, какой ужас!
— Ничего ужасного, — нетерпеливо ответила Лара. — Я там домик знаю пустой… Место для дачи присматривала, хотела купить. Оформить не успела, но это и к лучшему. Нигде в документах мое имя светиться не будет. Поеду туда.
— А домик хороший? — спросила я.
— Под снос…
— И как же?..
— Как-нибудь, — ответила гостья нетерпеливо. — Жизнь дороже. Там все спокойно обдумаю и пойму, как мне дальше действовать.
— Сколько километров от Москвы? — спросила я.
— Триста, — ответила Лара равнодушно.
Я присвистнула.
— Так это же почти Смоленск!
— Неважно.
Лара выбралась из-под пледа, встала с дивана и пошла в коридор.
Я шла за ней, переставляя ноги, как автомат.
У самых дверей Лара остановилась и обернулась ко мне:
— Спасибо тебе.
Я ощутила себя последней дрянью.
— Не за что.
— Можно, я тебе позвоню?
— Конечно!
Я немного подумала и спросила:
— Деньги у тебя есть?
Не дожидаясь ответа, вывалила содержимое своей сумочки на телефонный столик и пересчитала банкноты.
— У меня, правда, немного, но на первое время хватит. Тем более в деревне. Там все дешевле, чем здесь… А я у соседки займу…
Лара слушала мою сбивчивую речь и почему-то все больше мрачнела.
— Не нужно, — отказалась она почти грубо. — Деньги есть.
— Я от души!
— Не нужно!
Я пожала плечами и отложила банкноты в сторону. Ее внезапная враждебность казалась мне необъяснимой.
Лара смягчилась и тронула меня за рукав:
— Не обижайся. Просто у меня принцип: не брать в долг.
— Понятно.
— Проводишь меня до остановки?
Я молча влезла в босоножки. Немудрено, что она боится, только вот защитница из меня никудышная. И полузащитница тоже.
Тем не менее, я не стала озвучивать эту мысль вслух и вышла на лестницу. Заперла дверь и побежала вслед за гостьей вниз по ступенькам.
— Я на маршрутке доеду, — сказала мне Лара. — Они чаще ходят.
— Хорошо, — покладисто согласилась я.
Меня душила бешеная ненависть к себе. Почему, ну почему я не могу набраться храбрости и рассказать этой девочке, младше себя на десять лет, все напрямик?! Почему я не могу ей рассказать, что ее ублюдочный муж шантажом вынуждает меня работать на свои грязные интересы? Почему я не могу рассказать ей о том, как противна мне сложившаяся ситуация? Почему я не могу спросить у нее, что мне делать? Ведь девочка Лара, как говорила моя интуиция, была в десять раз умнее меня во всем, что касалось житейских проблем!