Блюз для винчестера
Шрифт:
Он прибыл на место задолго до полудня — карманные часы, которые дал ему Эрни, показывали одиннадцать. Но у реки его уже поджидал тот самый «работник Фарбера» с обрезом дробовика.
На другом берегу стоял в окружении нескольких всадников фургон, запряженный четверкой лошадей.
— Ты так торопишься избавиться от мехов? — насмешливо спросил «работник».
— Хочу побыстрее рассчитаться с профессором, — ответил Степан. — Он мне должен заплатить за доставку.
— Ну, пойдем, рассчитаетесь.
— Куда? Лед не выдержит лошадей.
— Само собой.
Серая кобыла переступала, двигаясь боком, пока Степан неловко слезал с нее, и остановилась у самого льда, закрыв собой «работника» от взглядов всадников на другом берегу.
— А где профессор? — Степан отвернулся, развязывая узел, которым навьюченные меха крепились к седлу.
— Сидит в фургоне.
— Тебя как зовут?
— Меня? Трапс. Сэм Трапс, слыхал про такого?
— Еще бы! Сэм, могу я тебя просить об одном одолжении?
— Ну, проси.
— Положи дробовик. Тебе так удобнее будет.
Лицо Трапса вытянулось, когда он увидел, что из-под мехов на него глядит ствол кольта. Он стоял неподвижно несколько секунд, потом медленно снял с плеча ремень дробовика. Опустил руку, и ружье упало на снег.
— Ты что затеял, Питерс?
— Просто не люблю таскать тяжести. Повернись спиной.
— Сейчас я крикну ребятам, и они пришьют твоего профессора. И дочку тоже, — прохрипел Трапс, поворачиваясь.
— Ну и что? — Степан накинул ему на горло лямку холщовой сумки. — Нам с тобой от этого ни холодно, ни жарко. Ты только, когда будешь кричать, не дергайся, ладно? У тебя за спиной динамит. Не слишком тяжело? На горло не давит? Поправь, вот так. А теперь пошли.
Степан поднял с земли обрез, переломил, выбросив патроны, и снова повесил ружье на плечо Трапса.
— Кстати, имей в виду. В этих шкурах тоже припрятан динамит. Если взорвется, меха могут и попортиться. Ну а уж про то, как попортишься ты, лучше не думать. Вперед. Смелее, смелее!
Он вложил веревку в дрожащие руки Трапса, и тот, осторожно ступая полусогнутыми ногами, потащил за собой по снегу связку мехов. Другая связка, поменьше, свисала с плеча Степана, прикрывая кольт.
— Ты чокнутый, Питерс, чокнутый, — твердил Трапс, шаркая по льду. — Чего тебе надо? Хочешь получить деньги за весь товар?
— А тебе чего надо?
— Мы просто делаем то, за что нам заплатили.
— Мне тоже заплатили.
— Кто? Дружки профессора? Так мы тебя перекупим. Ты отчаянный парень, Питерс. Иди к нам, не пожалеешь.
— Вряд ли вы сумеете меня перекупить.
— Не сомневайся, сумеем. Получишь приличную долю. Ну, сколько тебе заплатили, сколько?
— Ты не поверишь, Сэм. Ровно один доллар. Один серебряный доллар.
Трапс остановился и злобно оглянулся на Степана:
— Я же говорю, ты чокнутый!
— Не останавливайся, а то лед проломится, — посоветовал Гончар.
Когда они дошли до затонувшего парохода, Степан приказал:
— Стой. Позови старшего.
Трапс сложил ладони рупором и закричал:
— Остин! Эй, Остин!
Один из всадников, на приметной
— Какого черта, Сэм? — донесся его голос. — Чего ты там встал?
Степан легонько толкнул Трапса стволом в спину и приказал:
— Лечь! Ноги шире. Руки в стороны.
Подождав, когда тот, кряхтя и чертыхаясь, разляжется на льду, Гончар присел над ворохом шкур и поднял над головой связку динамитных патронов.
— Эй, Остин! — крикнул он. — Тебе видно, что у меня в руке? Это динамит. У меня тут семь фунтов динамита! Тебе все еще нужны бобры? Тогда иди сюда, поговорим.
«Сейчас они просто развернутся и уедут, — от этой мимолетной мысли Степана бросило в жар. — И что тогда делать? Бежать за ними, кричать, что это всего лишь шутка? Стрелять? Застрелиться?»
Но он недооценил размеры бандитской гордости.
— Остин Юдл никогда не прочь поговорить, — выкрикнул всадник, спрыгивая на лед.
Он повернулся к своим спутникам и поднял руку, останавливая их. Они обменялись несколькими фразами, и Степан расслышал, как Остин рявкнул: «Я сказал, ждите!»
Гончар сидел на корточках за холмиком из черных блестящих шкур, глядя, как Остин приближается к нему, звонко царапая лед подкованными каблуками и небрежно заложив пальцы за оружейный пояс. Он остановился, не дойдя десятка шагов, и опустил руки. Теперь его ладонь касалась рукоятки револьвера в набедренной кобуре.
Гончар был уверен, что если он направит свой кольт на Юдла, то получит пулю в лоб раньше, чем коснется курка. Но он и не собирался соревноваться в быстроте стрельбы. Его курок уже был взведен, и ствол упирался в динамитные патроны. Остин Юдл, несомненно, знает, как ведет себя динамит, когда по нему стреляют.
Юдл вернул свои руки на пояс и сплюнул под ноги.
— Эй, Сэм, яйца себе не отморозишь? Что ты там делаешь на льду?
— Он молится, — сказал Степан. — Послушай, Остин. Мне сказали, что профессор хочет получить свои меха. Я не против. Вот они здесь, все до последнего волоска. Но есть одна проблема. Профессор еще не заплатил мне.
— Из-за такого пустяка ты тут устроил целое представление? — удивился Остин Юдл. — Сколько он тебе должен?
— Это коммерческая тайна. Я буду говорить об этом только с ним.
— Пойдем, там и поговорите, в дилижансе, — предложил Юдл.
— Неохота так далеко тащиться. Пусть лучше док сам сюда подойдет. Вместе с дочкой. И пусть с ними будут их проводники, Гарри и Дуглас.
— Больше ты ничего не хочешь?
— Хочу. Но об этом поговорим в следующий раз.
Остин Юдл улыбался, оглядывая кучу мехов. Его вытянутое смуглое лицо с пышными усами было спокойно и неподвижно, как маска. Степан мог только догадываться, о чем сейчас думает бандит. Ему очень нужны эти меха. Если сейчас взорвутся семь фунтов динамита, меха сильно пострадают, к тому же уйдут под лед, а сам Юдл этого даже не успеет увидеть, разве что с высоты птичьего полета. Значит, надо как-то избежать взрыва. Значит, надо уступить.