Блюз ночного дождя

Антонова Анна Евгеньевна

– Это уже моя забота, ты для себя придумывай действие.

– Мне кажется, в такой ситуации действия могут быть только нервные, судорожные. Например, открывать и закрывать зонт…

– Ты сумасшедшая?

– В тот момент, возможно, да.

– А с чего ты взяла, что должна нервничать?

– Ну знаешь, думаю, я бы нервничала! – обиделась Аля.

– Готовы? – послышался из класса голос Иосифа Петровича.

– Давай, ни пуха, – проговорила Аля и подала ему руку.

Антон осторожно пожал ее и задержал

в своей.

– И тебе, – не по правилам ответил он и взялся за ручку двери.

– Антон, попробуйте еще раз, – услышала Аля через минуту.

Антон вышел, глубоко вдохнул и снова шагнул в класс.

– Не то… Зайдите еще раз.

– Петрович все-таки свинья. Я его убью когда-нибудь, – выдал он, выйдя за дверь.

– Мы вместе его убьем, – успокоила Аля. – Потом. А сейчас закрой глаза.

Антон послушно зажмурился, кивнул в знак того, что уловил состояние, и в очередной раз шагнул в класс.

Звонок – на этот раз в дверь – давал Иосиф Петрович, и, услышав его, Аля наконец вошла, первым делом машинально бросив взгляд за окно, на воронье гнездо.

– Привет, – обрадованно поспешил к ней Антон и наклонился, чтобы поцеловать, но она машинально отшатнулась, совсем как тогда в лифте.

Только в лифте зрителей не было, успела подумать она, услышав смех в «зале».

Антон тем временем помог ей снять куртку, усадил на стул и сам уселся рядом.

– Так что ты хотела мне сказать, только не по телефону?

– Знаешь, Антон… – проговорила она, – у меня будет ребенок.

Со зрительской половины донесся изумленный вздох, а Антон успел спросить:

– Мой? – перед тем, как Иосиф Петрович крикнул:

– Стоп!

Все, провал, успело промелькнуть в голове. Аля закрыла глаза, но, вспомнив, что она на «сцене», тут же открыла их снова, боясь смотреть в сторону зрителей.

– Вам рано играть такой этюд, – отрезал препод. – Вы совершенно не «взяли» отношения, эти «взрослые» проблемы для вас чистой воды абстракция, вы не можете применить их к себе.

– Почему? – звонко возмутилась Надя. – А я, например, поверила, как Аля это сказала!

– Мало ли, что вы поверили, – даже не посмотрев в ее сторону, отозвался препод. – Вот Антон до прихода Али вполне достойно смотрелся…

– А я недостойна с тобой в одном этюде играть, – с горечью прошептала она и услышала, как Надя, сидевшая с краю, тихо говорит Ваське:

– Нет, они правда хорошо вместе смотрятся!

– Если уж вы хотите играть любовь, – продолжал Иосиф Петрович, – то начните с чего-нибудь попроще, возьмите близкую вам жизненную ситуацию. Чтобы настроиться, представьте: вы едете в автобусе и только познакомились. Антон, решите про себя, что вам нравится в Але.

– Внешне? – поинтересовался Антон.

Зрители радостно засмеялись, а Аля остро пожалела, что затеяла этот провокационный этюд. Надо же

было так подставиться!

– Внешне и внутренне, – невозмутимо кивнул Петрович. – И вы, Александра. Не просто Антон, а что именно. И не надо поворачиваться! – прикрикнул он, заметив, как она машинально обернулась к Антону.

Избегая смотреть друг на друга, они несколько секунд сидели молча.

– Решили?

Ничего она, конечно, не решила – было совершенно невозможно продуктивно соображать в такой обстановке, – но кивнула. Антон тоже.

– Хорошо, тогда другая сцена. Вы едете в электричке – выходные провели у Антона на даче и теперь возвращаетесь. Аля устала, ей хочется спать, она замерзла.

Из зрительской половины донеслись невнятные возгласы, но Але уже было все равно, потому что Антон обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Аля может туфли снять…

– Я не снимаю туфли в электричках, – резко отозвалась она.

Смешки становились все громче, пока на класс не прикрикнул Иосиф Петрович. Воспользовавшись тем, что они на минуту перестали быть объектом всеобщего внимания, Антон поудобнее устроил Алю у себя на плече.

– Антон, прости, я не виновата, – прошептала она, а он тихо протянул:

– Не-е-ет, виновата! – и вдруг начал ее укачивать.

– Антон, я же не ребенок! – слабо возмутилась она.

– Нет, ребенок!

– Не разговаривать! – прикрикнул препод, и они затаились, как два перепуганных птенца в вороньем гнезде.

Стало совсем тихо. Антон повернулся, Аля распахнула глаза, и в этот момент он коснулся ее губ своими.

Ей показалось, что зрительская половина взорвалась, но это всего лишь Иосиф Петрович снова крикнул:

– Стоп! – И тут очень кстати раздался звонок.

Препода пулей смыло из класса, а они остались сидеть у доски, оглушенные, ошарашенные, потерянные. Их окружили одноклассники.

– Вы что такие загруженные? – весело поинтересовалась Надя.

– Загрузили, вот и загруженные, – еле слышно ответила Аля.

– Антон!

– Да? – отозвался он таким тоном, что никто не рискнул его о чем-то спрашивать.

Это был последний урок, и они толпой вывалились на улицу.

– Антон, да не грузись ты, – не отставала Надя. – Вы, правда, классно сыграли!

Он не ответил, и Надя дурашливо продолжала:

– Ну хочешь, мы тебе купим пирожок?

– Да, да! – подхватили все.

– А мне кто купит пирожок? – обиделась Аля.

– Тебе мы купим торт!

– Нет, мы им купим пеленки, – влез Васька.

Школьный двор сотряс жизнерадостный хохот.

– Вася, я тебе зубы выбью, – наконец отмер Антон, но Васька ответил на это издевательским смехом:

– Я же говорил, что ваш этюд станет самым крутым в нашем колледже!

Он говорил несколько другое, но уточнять не имело смысла.