Блюз полной луны
Шрифт:
— Жутики? То есть мороки?
— Да, скорее всего мороки.
— А ваши дети не врут вам?
— Нет, никогда. Они у меня еще улицей не испорченные. Да и может ли трехлетний ребенок так убедительно врать. Они у меня чуть в постель не писаются от ужаса.
— И при чем же здесь заклинание невидимости?
— Я хочу стать невидимым и подсмотреть за тем, как явятся эти мороки. И уж тогда крошить их в капусту.
— Не получится, — авторитетно заявила баба Зина, — Твои дети что говорят? Когда эти мороки появляются?
—
— Вот видишь! Они чуют близость взрослого человека и поэтому являются только детям. Нет, невидимость тут не поможет. Вот что. Дам-ка я тебе песочку наговорного…
Баба Зина вышла и скоро вернулась, неся в руке небольшой пластиковый пакет с обычным на вид речным песком.
— Этот песок за час до того, как дети укладываются спать, рассыпь у них под кроватями, — начала инструктировать она. — Дети лягут, ты будь у себя. Заслышишь крики — беги в детскую и лови своих жутиков. А во что их поймать, я тебе тоже дам. — И баба Зина подала Павлу небольшую плетеную корзину вроде тех, с которыми ходят грибники на свою тихую охоту. — Скажешь: "Мороки, сюда!" — они в корзинку-то и нырнут, а вынырнуть не смогут. Ты их тогда сразу ко мне неси, не смотри, что будет поздний час. Вместе мы их с тобой и попытаем насчет того, кто их насылает.
— Спасибо, баба Зина, — поблагодарил Павел, даже не заметив, с какой легкостью его визави перешла с "вы" на "ты". — Сколько я вам должен?
— А ничего ты мне не должен, — отмахнулась баба Зина. — Мороков ловить — дело легкое. А насчет невидимости не суетись. Не нужна тебе она, вот поверь мне.
Нагруженный артефактами, Павел вернулся домой.
За час до того, как дети должны были лечь спать, он прошел в детскую и посыпал песком там, где было оговорено. Потом выкупал поочередно Вику и Славика, поражаясь тому, какими его крепыши стали худенькими и бледными. Ну, мороки, берегитесь!
Дети улеглись, Павел немного почитал им на ночь, и когда дети заснули, тихо вышел из комнаты. Сел в столовой, поближе к детской, держа волшебную корзину в руках.
Его самого чуть не сморило! А очнулся он от диких завываний!
И, благодарение Богу, это завывали не его дети.
Он вбежал в комнату и увидел при свете ночника, что дети спокойно спят, а по комнате мечутся два крупных существа с красными, горящими глазами и в чем-то, напоминающем черные плащи. Потом Павел понял, что это их крылья.
Какими же омерзительными были эти существа! Павел в деталях не разглядел их, потому что они постоянно перемещались, но все-таки увидел их искаженные ненавистью лица, скорее напоминающие морды летучих мышей. Да, эти бэтмены выглядели не импозантно.
— Мороки, сюда! — крикнул Павел.
Монстры глянули на него, увидели корзинку в его руках, завыли и затряслись мелкой дрожью. Потом стали уменьшаться в размерах и, наконец, всосались в корзинку
Держа в руках корзинку, в которой теперь ворочались и подвывали мороки, Павел вызвал такси. Ему больше не хотелось плутать по улицам в поисках дома бабы Зины. Он назвал водителю адрес, тот понимающе взглянул на него.
— Баба Зина — мировая ведьма, — уважительно сказал водитель. — Я сразу понял, что вы к ней едете. Адресок-то знакомый. Сам ездил к ней с женой, когда от бесплодия лечились.
— И как, вылечились?
— А то! С Бабой Зиной не пропадешь. Трое пацанов родились. Как в аптеке! А что у вас в корзинке?
— Мороки.
— Настоящие?
— Конечно.
— Ей, значит, везете. Она и от мороков избавит, и совет подаст.
Таксист довез Павлика прямо до калитки.
— Вы, может, подождете меня? — спросил Павел.
— Конечно, подожду, — с готовностью кивнул таксист. — И за деньги не беспокойтесь. Я вам скидку сделаю.
Павлик вышел. Толкнул калитку — она оказалась незаперта.
— Баба Зина! А баба Зина! — позвал он.
И услышал голос откуда-то из-под земли:
— Павлик? Спускайсси.
Павел посмотрел вокруг и увидел приоткрытую низкую дверь под терраской.
Он вошел, сильно пригибаясь. Пришлось спускаться по освещенным голой лампочкой ступеням. Внизу его ждала баба Зина и ее пес.
— Принес мороков? — спросила баба Зина.
— Принес.
— Давай корзинку сюда.
Павел отдал корзинку. Когда та попала бабе Зине в руки, мороки, почуяв это, дико завизжали и, мало того, корзинка стала постреливать молниями, небольшими, с полпальца.
— Сейчас я вас уйму, — почти радостно пообещала баба Зина. — А вот как вам собачья шерсть покажется?
И баба Зина сыпанула в корзину собачьей шерсти.
Мороки заплакали, жалостно, с подвыванием. Наконец один из них сказал:
— Что угодно тебе, госпожа ведьма? Мы все расскажем как на духу.
— Кто вас насылает?
— Она называет себя Крысоловкой.
— Ага, значит, это "она"? Она ведьма?
— Да мы же сказали, она — Крысоловка. Больше мы ничего не знаем.
— Посылала ли она вас к другим детям?
— Да, посылала. Мы за ночь должны были обходить ровно пятьдесят два ребенка.
— Почему так много?
— Потому что Крысоловка хочет их подчинить себе и увести из Щедрого.
— Похищение детей! — ахнул Павел.
— Что еще вы знаете?
— Ничего, ничего!
— А если подумать?
— Она что-то творит с этими детьми и днем. Все! Больше мы ничего не знаем!
— Если вы сказали правду, то развейтесь.
И мороки развеялись.
Баба Зина повесила опустевшую корзину на гвоздик и сказала Павлу:
— Идем наверх.
Они поднялись наверх, и Павел оказался в давешней гостиной. Баба Зина включила торшер.