Блюз суккуба
Шрифт:
Поэтому я согласилась снова встретиться с ним, не обращая внимания на внутренний голос, уговаривавший этого не делать. Лицо Романа засияло, и я подумала, что поцелуя в губы мне избежать не удастся. От этой мысли мое сердце заколотилось.
Но, похоже, моя прежняя дурацкая болтовня о нежелании заводить прочную связь сделала свое дело.
Он просто взял меня за руку и провел губами по щеке, вряд ли это можно считать поцелуем. Через минуту Роман исчез в темноте, а я пошла к дому, до
Добравшись до двери, я обнаружила прикрепленный к ней листок с моим именем, написанным красивым каллиграфическим почерком с нажимом. От ужасного предчувствия по спине побежали мурашки. Вот что там было:
Джорджина, вы красивая женщина. Настолько красивая, что могли бы заставить пасть даже ангела, в последнее время такое случается редко. Но эта красота дается вам без усилий, ведь вы способны сделать себя какой угодно. К несчастью, вашему большому другу подобная роскошь недоступна. А жаль, потому что после случившегося сегодня это ему очень пригодилось бы. К счастью, он занят именно тем бизнесом, который позволяет исправить ущерб, нанесенный его внешности.
Я уставилась на записку как на ядовитое насекомое. Конечно, подписи не было. Я сорвала листок с двери, вбежала в квартиру, схватила телефон и без промедления набрала номер Хью. Речь в записке могла идти только о нем: Хью был моим единственным «большим» другом, занимавшимся «именно тем» бизнесом.
Телефон звонил до тех пор, пока не включился автоответчик. Расстроенная, я набрала номер его мобильника.
После трех гудков ответил незнакомый женский голос.
– Можно Хью Митчелла?
Последовала долгая пауза.
– Он… сейчас не может говорить. Кто его спрашивает?
– Джорджина Кинкейд. Я его подруга.
– Джорджина, я слышала, как он называл ваше имя. Меня зовут Саманта.
Это имя ничего для меня не значило, а времени ходить вокруг да около не осталось.
– Пожалуйста, я могу с ним поговорить?
– Нет… – Голос у нее был убитый. – Джорджина, сегодня днем кое-что случилось…
Глава одиннадцатая
Больницы отвратительные места, холодные и стерильные. Настоящее напоминание о бренности смертной жизни. При мысли о том, что Хью попал в больницу, меня тошнило, но я крепилась, спеша по коридору к палате, номер которой назвала Саманта.
Перевязанный и разукрашенный синяками, Хью спокойно лежал на кровати. Его длинное тело было облачено в халат. Рядом с кроватью сидела блондинка и держала его за руку. Когда я ворвалась в палату, она с удивлением подняла глаза.
– Джорджина, – слабо улыбнувшись, пробормотал Хью. – Спасибо, что заскочила.
Сбитая
– Все в порядке, – заверил ее Хью. – Это моя подруга Джорджина. Джорджина, это Саманта.
– Привет. – Я протянула ей руку, и девушка приняла ее.
Ее рука оказалась холодной, и я догадалась, что бедняжка нервничала не из-за встречи со мной, а из-за случившегося с Хью. Это было трогательно.
– Милая, ты не оставишь нас Джорджиной на минутку? Может быть, выпьешь что-нибудь в кафетерии? – Его голос прозвучал мягко и участливо.
Когда мы встречались по вечерам в пивных, Хью говорил совсем по-другому.
Саманта с тревогой посмотрела на него.
– Я не хочу оставлять тебя одного.
– Я не буду один. Нам с Джорджиной нужно поговорить. Кроме того, у нее… э-э… черный пояс по карате, так что со мной ничего не случится.
Пока девушка думала, я за ее спиной скорчила Хью гримасу.
– Надеюсь, все будет в порядке. Если я понадоблюсь, позвонишь мне по мобильнику, ладно? Я тут же вернусь.
– Конечно, – пообещал Хью, целуя ее руку.
– Я буду скучать по тебе.
– А я по тебе еще больше.
Она поднялась, еще раз бросила на меня нерешительный взгляд и вышла.
Я посмотрела вслед Саманте, а потом заняла ее место рядом с Хью.
– Чересчур сладко. Аж зубы заболели.
– Не издевайся. Она не виновата в том, что ты не можешь завязать прочные отношения со смертными.
Его слова прозвучали довольно невинно, но причинили мне сильную боль, поскольку все мои мысли были поглощены Романом.
– Кроме того, – продолжил он, – она немного расстроена из-за случившегося днем!
– Могу себе представить. О боже, – видел бы ты себя.
Я внимательно осмотрела его раны. Под бинтами угадывались швы, здесь и там виднелись синяки и кровоподтеки.
– Могло быть хуже.
– Серьезно? – Я подняла бровь.
Видеть в таком состоянии бессмертных мне еще не приходилось.
– Конечно. Во-первых, меня могли убить, но не убили. Во-вторых, не только ты умеешь лечить себя. Видела бы ты, в каком состоянии меня сюда привезли. Теперь придется что-то придумать, чтобы врачи не удивились скорости моего выздоровления.
– Джером знает об этом?
– Конечно. Я позвонил ему, но он уже сам все почувствовал. Думаю, явится с минуты на минуту. Он тебе не звонил?
– Нет, – призналась я, предпочитая пока умолчать о записке. – Что случилось? Когда на тебя напали?