Боба Фетт Практик
Шрифт:
– Мы пришли, чтобы провозгласить нашу власть в этой Галактике и колонизировать ее. Я ведь сказал – "вторжение", не так ли?
В Галактике были миллионы планет, и кто-то всегда захватывал и колонизировал других. Это неизбежно. Но Фетт не встречал никого, кто планировал бы покорить всю Галактику… ну, до Палпатина.
– И вы считаете, что мы вам поможем.
– У вас не слишком большой выбор.
– И вы собираетесь захватывать Галактику, по миру за раз, и знаете это. Так зачем вам мы, если вы считаете, что справитесь в одиночку?
– Вам
Креды принесут нам очень много полезного, если все получится.
– Возможно.
– Пытаетесь шантажировать?
– Я говорю, что с нами будет легче, чем без нас.
– Вам платят.
– Недостаточно.
– У вас не то положение, чтобы торговаться.
– Я так не считаю.
Бевиин, похоже, задержал дыхание. Фетт глянул на него: руки по швам, взгляд направлен… его можно было проследить по отметкам на собственном ВиДе. Бевиин смотрел на главную палубу.
Фетт переключился на закрытый канал:
– Даже и не думай.
– Просто проверяю.
– Просто предупреждаю.
Сейчас было не время для того, чтобы пробивать себе путь и сбегать. Выживание зависит от знаний о противнике – чем больше, тем лучше.
Кроме того, были ли эти существа такими же врагами, как Империя Ситхов или Республика джедаев? Он вел дела с куда более худшими. А сейчас – они лишь заказчики. Но "лишь". Из них можно кое-что вытянуть.
– Мне бы хотелось знать, чего именно вы от нас хотите, – сообщил Фетт, медленно скользя взглядом по сторонам. Сенсоры шлема строили все более подробную трехмерную схему с каждым шагом. Медицинский сканер и щуп могли бы сделать работу еще лучше, конечно. – И чего хотите от Галактики.
Ном Анор остановился у рваного отверстия в переборке и жестом пригласил их внутрь.
– Я думал, я выразился ясно. Капитуляция и подчинение.
Мечтай, барв.
– Уточните.
– Мы очистим Галактику от технологии и заменим ее своей – органической. Живой. Без машин, без искусственной мерзости, без всего искусственного. Перечисленное, как вы поймете, является мерзостью и оскорблением Великих. То есть самих богов.
Фетт внезапно представил себя в крабовом костюме. Нет. Этого ему не хотелось.
– А наша роль в этом великом плане?
– Разведка и более деликатные задания, которые понадобится выполнить.
Фетт все еще не понимал в точности, что Ном Анор подразумевает под органической технологией. Некоторые расы использовали ее, но вовсе не так – не было ничего похожего на эти звуки и запахи. Гротескные создания в живых крабовых панцирях, животные-орудия, корабли, похожие на маленькие планеты.
– Покажите мне, – сказал Фетт.
Как назвать пространство внутри корабля йуужань-вонгов? Каюта, помещение, ангар? Они вошли в место, которое напомнило Фетту желудок. Переборки были усеяны светящимися и двигающимися жукоподобными лампами, но он не мог прогнать аналогию. Другая неестественная фигура – возможно, воин, но с другой специальностью, судя по отсутствию когтистой брони – скорчилась на палубе, сжав
Когда пристально смотришь на что-то, не очень знакомое, то не узнаешь, пока вдруг не сопоставишь с окружающим и не поймешь все со внезапной ясностью. Фетт понял, что перед ним не йуужань-вонг.
– Что вы с ним сделали? – выдохнул Бевиин.
Это был человек. Мужчина. Более или менее.
Тыльная часть шеи была покрыта грязными кусками, которые сходу казались выступами панциря, исчезавшими под грубой серой рубахой; на второй взгляд они скорее напоминали камень. Сложно было судить о его возрасте или происхождении; видимые участки кожи были оливковыми и гладкими. Голова – выбрита. Но это был человек… или по крайней мере гуманоид.
Ном Анор посмотрел на него с равнодушной заинтересованностью.
– Мы взяли его в плен на Тер Аббесе. Имплант йорик-кул – экспериментальный, новое течение.
Он взялся за плечо человека и резко дернул его вверх; голова пленника качнулась назад, как у пьяного. То, что Фетт принял за ожерелье, оказалось такой же костеподобной розовой массой, как и шишки на шее. Гребень на ней продолжал линию шишек. Фетт вдруг понял, что комки на концах выступов ожерелья каким-то образом прошли сквозь шею; он выбросил этот образ из мыслей, как только тот оформился.
Не было похоже, что человеку больно. Его глаза блестели и взгляд был направлен в одну точку. Фетт постарался быть отстраненным, хотя все инстинкты восставали против увиденного и требовали сматываться отсюда.
– Можете это объяснить?
– Это коралл, – ответил Ном Анор. – Он строит колонию в теле и позволяет нам контролировать пленных и обращать их в полезных рабов. Этот образец несколько отличается, и наши формовщики сейчас наблюдают за адаптацией йорик-кула. Процесс… еще не закончен.
– И именно это вы предлагаете всей Галактике? – ни слова, Бевиин. – Всем нам?
Глаза Ном Анора впились в визор Фетта. Они все еще были похожи на остатки человеческих; Фетт подумал о киборгах и иронии такого сравнения для существа, которое считает машины осквернением. "Осквернение". Религиозный термин. И он доверял всяким культам не больше, чем политикам и бухгалтерам.
– Не обязательно рабскую долю, – сказал Ном Анор.
– Хорошо. Это будет жесткая торговля.
– Некоторые увидят правду и станут йуужань-вонгами.
– А те, что не увидят? Могу угадать.
– Они станут йуужань-вонгами или умрут.
Такая точка зрения была очень неприятной, и непривычной для Фетта: угроза, с которой он может и не справиться.
Исполнитель будто изменился на глазах – от обезображенного лица, остатки нормальности на котором только прибавляли уродства, к чему-то совершенно чужому, которое надо уметь убивать. На мгновение это стало личным… личным проклятием. Следовало понять врага, не ставя себя на его место… а теперь надо было назвать высокую цену. Он точно знал, чего потребовать.