Бочаров Ручей

Егоров Виктор Георгиевич

В знак благодарности за науку российский император подарил немецкому императору рыцарский меч, выкованный из "аносовской" стали и "облагороженный" уральским Иваном. Этот меч сразил немецкого императора наповал.

Шучу.

Его поразило, что по своим боевым характеристикам клинок меча оказался более упругий и прочный, чем у лучших образцов из Золингена, о чем ему доложили сами немецкие оружейники.

Передовые технологии, наука, работящие руки и опыт мастеров - вот "золотой ключик" успеха любого дела в любой стране. Все надежды на спасительную особую

духовность и возгласы о пятках, что у любого отрежем на ходу - то песенки кота Базилио, разительно отличающиеся по содержанию от исторической логики последовательности перемен.

Усидеть на лавке, когда вокруг начались масштабные приготовления к встрече начальника ручья, совершенно невозможно. Хочется видеть, как важное событие меняет привычный ход жизни, что делают и как себя ведут те, кто принимает в этом событие непосредственное участие. Одним словом, стать соучастником церемониального процесса.

– Книгу с собой не бери, но очки не забудь, - советую супруге, заметив, что она уже укладывает свой прогулочный рюкзачок.

– А плащ брать?

– Какой плащ, посмотри, как греет солнце, сегодня будет первый южный жаркий день.

– Тогда, может, купальник с собой взять?

– Какой купальник, вода в море холоднее, чем у нас в колодце на даче.

Андрей сворачивал кабель газонокосилки в кольца и был неподалеку.

– Куда сегодня запланировали поехать?
– спрашивает у меня.

– По окрестностям прогуляемся и пляж ближайший посетим. Сегодня - мы пешком.

– Я тоже сегодня без машины, - он посмотрел в сторону своей парковочной площадки во дворе у дома за прудом под пальмами.

– Сломалась?

– Она мне сегодня не понадобится.

Заканчиваем диалог, открываем калитку в воротах с бронзовыми цветочками на металлических листах, а вместо стены резиденции и улицы Инжирной видим бок автомобиля с мигалкой и синей полосой на борту. И двух полицейских в форме.

– Мы вам мешаем?
– спрашивает полицейский, разглядывая наши удивленные лица.

– Нам бы выйти, - говорю ему.

– Здесь живете?
– он смотрит то на меня, то на мою супругу.

– Здесь, - отвечаю. И добавляю для фактической точности ответа: - уже неделю.

Полицейский юркнул в служебную машину, завел её и отъехал на пару метров. Мы вышли из ворот, машина вернулась на то место, где стояла.

Глядим, в глубине переулка еще одна полицейская машина, но стоит она поперек дорожного полотна - движение перекрыто. Те машины, что местные жители парковали около своих домов - исчезли. Наверное, во дворы закатили или припарковали на других улицах в целях безопасности.

У ворот резиденции наблюдается суета: одна за другой подъезжают автомобили представительского класса, их пассажиры, без признаков вальяжности в жестах и позах, энергично открывают двери и торопливо шагают к проходной. Большие черные автомобили быстро разворачиваются и тут же уезжают. Генералы собираются на планерку - определил я суть "рабочего момента".

Сделали с супругой несколько шагов вверх по склону и тут же остановились -

глазам своим не верим. Еще вчера напротив проходной мы видели небольшой участок земли, метров семь длиной и четыре шириной. На этом клочке не было зеленого газона: на разворошенной земле лежали засохшие кривые стебли, как на огуречной гряде в дни поздней осени или ранней весны. Я несколько дней гадал: неужели охранникам разрешили тут огородик организовать? Но сегодня "грядка" неожиданно превратилась в мозаичное панно из выкрашенной в разные цвета древесной стружки. Когда успели? До третьих петухов изловчились "ковер" расстелить.

Проходим здания "гпту" - так я сам для себя назвал корпуса, напомнившие мне внешний вид профессионального училища нефтяников в поселке Винзили под Тюменью: всё новенькое, всё покрашено, бордюры побелены, дорожки подметены. И летом - никого вокруг, потому что каникулы.

Тут, на улице Инжирной в ее сегменте внизу у ручья, тоже есть такие корпуса, и когда мы проходили ежедневно мимо них, там тоже было как на летних каникулах - никого. А сегодня на всех лавочках сидят парни, но не хлипкие "пэтэушники", а такие здоровенные молодцы лет тридцати. Некоторые из них в пятнистых шароварах и шлепанцах на босу ногу. А рядом поджарые дяди в строгих пиджаках, которые оживленно беседуют с "пятнистыми", и слышен дружный смех - они из одной команды.

Перед лавочками останавливается автобус, из него выходит новая группа "учащихся" - суровые мужчины, всем около сорока лет, одеты "по гражданке", у каждого огромный длинный мешок с ручкой. Это не сумка, не баул, не чехол для хоккейной формы. Это что-то тяжелое, потому что мускулы на руках мужиков сильно напряглись, когда они взяли свои мешки и цепочкой направились ко входу в здание "гпту".

– Здравствуйте, - говорю мужикам с мешками, когда они стали пересекать пешеходную дорожку. Пара мужиков кивнула мне в ответ, но ни один ничего не сказал. Суровые ребята.

Продолжаем с супругой движение вверх по холму и замечаем, что "окрестности" приобрели прозрачность: кусты прорежены, трава уложена, и дерновину можно разглядеть под каждым деревом. А между деревьями на "сене" рассредоточились полицейские: один, через несколько шагов - второй, чуть дальше - сразу трое. У того, что ближе к дороге - парадная белая рубашка, у тех, что за кустами - форма будничная.

Везде, где могут появиться люди из окрестных коттеджей и жилых высоток - выставлены полицейские. А там, где к дороге примыкают выезды из дворов - полицейские машины.

Кордоны, патрули, наблюдатели в "секретах", в общем, Андрей был прав: не заметить усиление охраны невозможно. Особенно, когда видишь рядом с дорогой полицейского в юбке и на каблучках - девушек из различных подразделений МВД, которые играют роль караула, приятного для глаз.

Но нам никто не мешает идти по узенькой пешеходной тропе, никто не останавливает и не приказывает показать аусвайс и вывернуть карманы. Жизнь окрестная как бы катится своим чередом, но с некоторыми заметными отклонениями от нормы.