Бочка порядка, ложка хаоса. Умирающие миры
Шрифт:
– Как интересно, - сказала Ризма.
– Амулет!
– потребовал Ижен.
Максим снял подвеску и вместе со шнурком положил отцу на ладонь. Тот покрутил кругляш, посмотрел на непонятные символы и передал его Ризме.
Женщина рассматривала амулет гораздо дольше. Причем, сосредоточено рассматривала, беззвучно шевелила губами, шевелила пальцами. Наконец вздохнула и сказала:
– Нет.
– Что нет?
– уточнил Ижен.
– Это пустышка, - уверенно сказала Ризма.
– Символ того, что у твоего сына есть доступ к чему-то, вряд ли мы поймем к чему. Он и без амулета сможет
– Понятно, - кивнул Ижен и вернулся к сыну.
– А теперь ты дословно расскажешь о том, что от тебя хотели зеркальщики.
– Они хотели чтобы я вернул им материю, - сказал Максим.
– Дословно!
– повторил отец.
– Они могли сказать что-то, что поможет нам понять. Что-нибудь понять.
Максим задумался. Дословно он не помнил. Память отказалась запоминать те странные требования. Вот то, что они были странные, парень помнил, но какие?
– Ладно, попробую, - сказал Максим.
Выбора все равно нет.
А знать то, что он и без амулета может попасть в мир Ярослава очень полезно. Так что большое спасибо за то, что просветили.
глава 19
Чужие проблемы.
Пытали Максима долго. Очень долго. И возможно, слушатели даже нашли что-то полезное в его описании эмоций зеркальщиков, их словах и странном поведении. Перед Максимом никто не отчитывался. Просто дали подержаться за овальный камень величиной с человеческую голову, стоявший на треноге в освещенной одинокой свечой комнате. Обрадовали его тем, что теперь его поостерегутся похищать, потому что последний идиот увидит маяк в границе-ауре. И отпустили домой. Под конвоем из четырех мрачных парней. Наверное, все-таки, здравомыслию последних идиотов папа не доверял. У папы паранойя. Семейная.
Максим, впрочем, тоже не сильно верил, что какой-то маяк остановит ненормальных похитителей с их странными требованиями.
Дома недовольная тетя позвала Тайрин и Данку, и за компанию с Максимом прочитала им прочувствованную лекцию о том, что дети должны держаться вместе и никуда не ходить с незнакомцами. Максиму казалось, что лучше бы она обматерила, тогда он бы не чувствовал себя таким недоразвитым.
Данку оно не проняло. Наглая девушка еще и выпросила у Серой Кошки какую-то книгу, которую без тетиного высочайшего дозволения в библиотеке не давали.
– Может, мне вообще из дворца не выходить?
– спросил у самого себя Максим.
Айра услышала, окинула его непонятным взглядом и сказала:
– Выходи. Познакомь сестру с городом. Подготовь морально к принятию в семью.
– В этом вроде нет ничего страшного, - сказал парень.
– В смысле, в принятии в семью.
– Это для тебя ничего страшного. Ты не особенно любишь людей и умудрился завести себе друзей. А еще не был привязан к своему миру. Тебе все равно где жить. У Даны не так,
Дана тихонько фыркнула и Айра ей мрачно улыбнулась.
– Да, девочка. Ты не в гостях, ты дома. Пока неофициально дома. Потом будешь официально. И если станешь вести себя глупо, обязательно найдешь себе неприятности. Так что я бы на твоем месте сейчас не фривольные романы читала и не способы изготовления традиционных костюмов изучала. Я бы учила законы о замужестве. Некоторые до сих пор действуют. А жениться обманом на глупышке из старшей семьи желающие могут найтись. Ижен им, конечно потом и ноги оторвет и все остальное, но твою репутацию это уже не спасет. Так и останешься для всех той самой дурой. Тебе этого хочется?
– Нет, - сказала Дана.
– Тогда вместо той книги, которую просишь, возьмешь другую. Костюмы подождут, - решила Серая Кошка.
– Хорошо, - подозрительно покладисто сказала Дана.
Тетя кивнула и наконец ушла.
– Какой-то отсталый мир, - сказала Максиму сестра.
– И почему я такая разумная? Была бы действительно дурой, сбежала бы на Землю, купила автомат и отстерливалась от всех, кто рискнул бы попытаться вернуть меня сюда.
– А ты разумная?
– удивился брат.
– Разумная. Я понимаю, что магу лучше жить там, где маги обыденное дело и где магии учат. А то папа сказал, что я равновесница с нестабильным даром, и он за такое не возьмется.
– Ты равновесница?
– неподдельно удивился Максим.
Шебутная Данка совершенно не была похожа на знакомых ему равновесников. Они спокойные и непробиваемые. Может, это из-за того, что она пока не училась и даже косу отращивать не начала?
– Нет, у меня дар есть. Но он не стабильный. То появляется, то исчезает. Поэтому его лучше не развивать, а направить на что-то другое. А это, судя по всему, сложно. А если я не буду учиться, то однажды могу проснуться в горящей квартире, всего лишь потому, что мне приснился кошмар и я непроизвольно отпустила энергию. А могу и вообще не проснуться.
– Папа сказал?
– спросил Максим.
– Папа. Он заметил, что у меня какие-то каналы расширились и я начала втягивать свободную энергию. Их специально расширяют с детства, медленно и осторожно, чтобы они были как можно больше. Но если это не сделать, они все равно расширятся, сами, количество накапливаемой, а потом сбрасываемой энергии увеличивается. И тогда становится опасно. Лучше вовремя научиться заряжать амулеты и таскать заготовки с собой. Чтобы было куда энергию деть.
– Папа у нас параноик.
– Это вовсе не значит, что его опасения беспочвенны и что каналы не продолжат скачкообразно расти, - грустно улыбнулась Данка.
– Он нас все-таки любит, беспокоится.
– Ага, по-своему, - подтвердил Максим.
– А вообще, - предвкушающее улыбнулась девушка.
– Сейчас я больше всего хочу посмотреть на Сашку, когда родители его тоже приведут во дворец, сообщат, что отныне он будет жить здесь, а он обнаружит, что в этом мире нет ни компьютеров, ни его любимых игр.
– Тогда Сашка изобретет и компьютеры, и игры, и телефон бонусом. Он упорный, когда ему что-то надо.