Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
— Ладно, — еще более многозначительно сказала тетя. — Начнем сначала. Мне не интересно где и с кем ты пил, но больше постарайся так не напиваться. Даже если эти ехидны вслух начнут выражать свое негодование по поводу того, что им приходится танцевать с изуродованным парнем неясного происхождения.
— Ехидны? — заторможено переспросил Максим.
— Мне Дана рассказала. С негодованием и обещаниями выдрать патлы.
Серая Кошка улыбнулась и постучала пальцами по столу.
Максим кивнул, разумно решив не признаваться, что отношение девиц его особо не расстроило и напиваться
— Теперь дальше. Аста, целительница, которая лечила тебя от похмелья, говорит, что твои шрамы стали заживать подозрительно быстро и чужая энергия в них почти исчезла. Как это получилось?
Максим потрогал лицо, тряхнул головой и рассеяно признался:
— Мужик какой-то подошел. Сказал что-то вроде: так вот ты какой. Потом пальцем в лицо тыкал и просил передать папе привет. А еще эту ерунду дал.
Парень порылся в карманах и извлек штырек на цепочке, продемонстрировав его тетке. В конце концов тот мужик не говорил, что нельзя показывать кому-то помимо отца.
Серая Кошка отреагировала странно. Она замерла, побледнела, потом покраснела и стала злобно дышать.
— Ах он… скотина, — практически прорычала.
Выхватила из рук племянника цепочку, поднесла камешек к глазам и посмотрела сквозь него на свет.
— Сволочь! — зашипела и швырнула штырек на стол. — Передашь это отцу! И если увидишь того мужика… я ему яйца оторву, так и скажи!
Максим от неожиданности икнул и поспешно спрятал камешек в карман. От греха подальше.
Серая Кошка взмахом руки отпустила племянника и он поспешно ретировался.
Дойдя до своих комнат и рухнув на кровать прямо в одежде, парень достал из кармана камешек и тоже посмотрел сквозь него на свет. Очень хотелось знать из-за чего тетя Айра разбушевалась.
— Стереокартинка, блин, — пробормотал парень, убедившись, что ему не кажется.
В камешке свет каким-то непонятным образом дробился на спектр и на фоне этой радуги был виден силуэт белки. Через ее пузо шла надпись на незнакомом Максиму языке.
Парень встал. Нашел лист бумаги и карандаш, и принялся зарисовывать надпись, сверяясь с белкой. Получилось вполне узнаваемо. Осталось только найти человека, который переведет и объяснит, что оно значит.
— Или лучше в книгах поискать? — спросил сам у себя Максим. — В библиотеке наверняка есть словари.
Здравый смысл подсказывал, что ничего хорошего там не написано и лучше об этой надписи вообще забыть. Но любопытство было сильнее. В конце концов перевод этого слова сам по себе ничем не навредит. Главное на этом успокоиться и не выяснять ничего дальше.
Максим кивнул любопытству и пошел в библиотеку, пока не передумал.
Словарей в библиотеке было много. Безумно много. Потому что языков тоже оказалось великое множество. Даже в мире сати, как оказалось, существовали места где все еще разговаривали на каком-то одном им понятном языке. А уж в других мирах этих языков была уймища.
Максим подумал, потер переносицу, еще раз подумал и решил начать с неведомых языков мира сати. Библиотекарша хмыкнула, но словари принесла. И даже не спросила зачем они ему нужны. Наверняка решила, что
Повезло Максиму уже с третьим словарем. В нем он нашел подходящие значки, которые оказались вовсе не буквами. Они были слогами. Первые два слога оказались именем, к такому выводу пришел Максим так и не найдя перевода. То, что перевелось как «ведомый вдаль» скорее всего было фамилией. Остальные значки сложились в фразу «все еще верит».
— Тилар Ведомый Вдаль все еще верит, — пробормотал Максим. — Интересно, во что он верит? А фамилия переводится, или следует читать Текината? Или Теки Ната? И не спросишь ни у кого. Если спросишь, точно заинтересуются моим интересом. Интересно, какое отношение этот Тилар имеет к Серой Кошке? И почему она угрожает ему яйца оторвать? Первая неудачная любовь, что ли? Или он чем-то другим ее обидел?
Максим сложил словари стопочкой. Сжег бумажку с переведенной надписью и решил, что на сегодня хватит. Да и в сон клонить почему-то начало. Наверное он в том сарае спал не очень долго.
Парень лег на диванчике, закинув ноги на подлокотник и стал смотреть в потолок, стараясь ни о чем не думать. Как назло его старания привели к противоположному результату. Причем, думалось почему-то о загадочном Тиларе и его связи с тетей Айрой. Мысли текли плавно и лениво, но останавливаться не собирались. А потом они вслед за Максимом провалились в сон, причем в его сон. Парень это заметил и попытался их выгнать, размахивая откуда-то появившейся в руках старой шваброй.
Мысли сложились в распальцовку, ту самую, на которую был похож дворец Серых Туманов, потом отрастили крылья и куда-то упорхнули. Парень махнул вслед им шваброй и навернулся, обо что-то споткнувшись на ровном месте. Встать он не успел. Вообще он обнаружил, что находится под столом и обзор закрывает длинная скатерть, свисающая почти до пола. Ситуация почему-то была знакомой, поэтому Максим аккуратно положил швабру на пол, лег рядом, чуть-чуть приподнял скатерть и заглянул в щель.
Оказалось из-под стола открывается отличный вид на диван, тот самый на котором Максим с сестрами в детстве прыгал, периодически роняя на пол совсем уж мелкого Вову. Ни сейчас никаких детей на диване не было. Там чинно сидели мужчина и женщина. Ижен и Айра.
— И что ты об этом думаешь? — спросила тетя, прерывая тишину.
— Твой муж окончательно спятил, к сожалению, — вынес вердикт папаша. — И виновата в этом в первую очередь ты. Хотела его переделать? Переделала. Нравится результат?
— Нет, — выдохнула Айра и неожиданно заплакала. — Он совсем не похож а того Тилара, которого я тогда встретила. Он… Сначала мне это очень нравилось. Но сейчас… Ижен, что мне делать?!
— Ничего. Оставь бедного мужика в покое. Что бы ты не делала, сделаешь только хуже. Позволь ему самому справиться.
— А если у него получится? — совсем убитым тоном спросила тетя.
— Тогда он гений. А гениев я судить не берусь. Да и… не факт, что так действительно не будет хуже.
— Но Ижен!