Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
Максим похлопал глазами и пожал плечами.
Таката опять тяжко вздохнул.
— Ты тоже сам поймешь, — сказал меч мстительно. — А сейчас хочу рассказать тебе то, что знают все, кто пришел из хаоса, но по какой-то причине не помнит тот, кто пришел в мир с тобой. Возможно, именно это знание вернет ему хотя бы часть разума, который он то ли потерял, то ли запер из-за того, что ты был ребенком. Вы, люди, конечно же не понимаете, но мы приходим к взрослым не из-за того, что так нам удобнее. Просто дети, пока растут, слишком восприимчивы и можно случайно на них так повлиять, что они либо сойдут с ума, либо перестанут мыслить как люди. Впрочем, одно от другого отличается
Максим зачем-то кивнул.
— Слушай внимательно и не отвлекайся, — приказал Таката. — Не переспрашивай и не перебивай. Просто слушай. Вопросы задашь потом, когда обдумаешь.
Максим опять кивнул.
— Когда-то мы не нуждались в людях, — сказал Таката. — Нам незачем было с ними соприкасаться. Мы просто существовали, и они тоже существовали. А потом что-то случилось. Давно случилось, тогда еще хаос не был хаосом и нам вовсе не надо было, едва родившись, отправляться в мир материи. Мы могли спокойно существовать где-то в другом месте, которое куда-то делось, а может, и превратилось в хаос. Точно никто не помнит. Потому что те, кто был старше нас, либо умерли, либо изменились так, что их можно было назвать новорожденными. Эти, вторые, очень мало помнили о старом мире. А мы были юными и не спрашивали и только потом обнаружили, что они постепенно забывают даже те крохи, которые сохранили изначально. Наверное, потому, что наш мир продолжал меняться. И они менялись вместе с ним, что-то при этом теряя. Я часто думаю о том, а не меняюсь ли я точно так же. Поэтому когда-то стал вести записи и сверять с ними свою память. Так вот я почему-то не забываю, а они забывают. Возможно, из-за того, что так и не сумели привыкнуть к существованию хаоса. Это первое, что я хотел тебе сказать.
Таката внимательно посмотрел на стоявшего с каменной физиономией Максима и продолжил:
— Теперь второе. Сколько бы мы не бились и не протестовали, рано или поздно каждый из нас признает, что наш мир на самом деле давно мертв. И хаос, это то, во что превратилось нечто когда-то делавшее его живым. Как любой труп, наш мир постепенно распадается. Понимаешь ли, в живом теле тоже умирают клетки, но их заменяют живые. Они способны делиться и заполнять пустоту. Как-то так. Наш мир делать это разучился. В нем появляются пустоты и нет того, что способно их заполнить. Поэтому мы, фактически воруем клетки из чужого тела, точнее, чужих тел.
— Большой Шторм, — сказал Максим, вспомнив рассуждения Ярослава.
— Да, Большой Шторм. И нет, он не способен оживить труп. Он всего лишь ремонтирует куклу. Или мумию. Не знаю, во что наш мир превратился. Знали те, кто гораздо старше, чем я. Они когда-то даже знали, откуда взялся Большой Шторм. Но теперь забыли. А мы, глупые дети, не спросили когда еще было можно. Вот так вот. А еще мы не знаем куда этот шторм уносит то, что окончательно умерло. Возможно это имеет какое-то значение, а мы не знаем.
— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Максим.
Таката мрачно улыбнулся и хлопнул ладонью по плечу.
— Потому что ты способен найти ответы на эти вопросы, — сказал меч. — Они в тебе. Это чувствуется. Ты появился на свет, когда кто-то их нашел. Так что подумай. Может, вспомнишь. И не рассказывай об этом даже отцу. Ты должен сам принять решение.
— Какое еще решение? — удивился Максим.
— Не знаю. Но однажды каждый из нас принимает решение. Решение способное изменить мир. Немного его изменить. И тогда мир на несколько мгновений оживает. Или наоборот, становится еще мертвее, но тоже всего на несколько мгновений. На самом деле нет никакой разницы. Просто мы надеемся, что кто-то сумеет принять
— Или навсегда умрет, — сказал Максим.
— Кто знает… — не стал спорить Таката.
Гибель мира его, похоже, совсем не волновала. И именно поэтому парню стало жутко.
По дороге шторма
Во второй раз архивы Максим читал долго, вдумчиво и все подряд. Но это все равно не сильно помогло. Возможно, он был недостаточно умен, чтобы заметить какие-то намеки. Может, он первый, с кем Таката поделился реальным положением дел в мире сати. А может, и не первый. Просто писать об этом даже в архивах никто не решился. В общем, ничем эти архивы помочь не смогли. Или это Максима интересовало совсем не то, что должно было по мнению Серой Кошки.
Начитавшись в свое удовольствие, Максим разлегся поперек кровати и стал смотреть в потолок, старательно ни о чем не думая. Надеялся, что в такой ситуации оно само придет. Что именно «оно» Максим не знал. Возможно, то самое состояние сатори.
Но ничего так и не пришло. Возможно, попросту не успело, потому что парень заснул.
Снилось ему плато в мире Ярослава. Холодный ручей, срывающийся в пустоту. И дракон. Огромный, темно-красный с черным гребнем. Абсолютно правильный дракон, такой, какими они и должны быть. А вот в мире сати драконы неправильные. Им здесь материи не хватает, чтобы появляться в своем облике, поэтому приходится притворяться людьми. Об этом говорил Ярослав. А еще он радовался тому, что драконы в этом мире продолжают рождаться.
— Или для этого мира? — рокочущим голосом спросил дракон.
Максим подскочил и проснулся.
Похоже, сатори к нему все-таки пришло. Драконы ведь рождаются не в мире. Они в мир приходят. Из хаоса. По крайней мере они так считают. Или просто говорят. Потому что они из тех неудачников, которых притянуло в точку-узел. Они понимают, что никуда от нее не денутся и остаются жить рядом с ней. А на самом деле они рождаются в плотных мирах. Как пассия Вовы, или его дракон, или… В общем, драконы в мертвых мирах не рождаются, они рождаются для этих миров. И наверняка должны на что-то повлиять. Так или иначе.
А еще, именно поэтому те, кого меч Лакья обозвал теми «кто гораздо старше, чем я», очень многого не помнят. В мире становится меньше материи. Поэтому драконы, которым не повезло родиться в этом мире, тоже что-то теряют, а потом это что-то заменяется тем, что приносит Большой Шторм. А те, кто помоложе, не страдают амнезией из-за того, что на самом деле большая их часть находится в живых и плотных мирах. А меньшая, видимо, ни на что особо не влияет. Вот и все, что хотел на самом деле донести Таката. Так что можно расслабиться и заняться чем-то полезным. Или интересным.
А что в этом мире интереснее Большого Шторма? Он ведь влияет на все на свете. Без него ни в одном деле не обойдешься. Если это дело достаточно масштабное. Хотя бы с дракона величиной.
— Тайрин, откуда берется Большой Шторм?
— Что? — блондинка посмотрела на Максима рассеянным взглядом и продолжила наматывать пряжу на клубок.
— Ну, он ведь откуда-то начинается. Ладно, он не может в этом мире зародиться. Но тогда он должен где-то появиться. Сначала в одной крошечной точке, а потом накрыть весь мир. Правильно? Это же не рыба-кит глотающая солнце. Это ветер, пускай и волшебный. Движение. Пускай не атмосферных потоков, а чего-то другого. А у движения должно быть начало. Толчок. Или место. Ну, как из маленького горного ручья начинается река. Понимаешь?