Боцман и раздолбай

Сердитый Коротыш

– Только попробуй.
– Пообещала сердито она, вися вверх ногами.
– Последнее оторву, чем ты еще шевелить можешь.

– Вот это по-нашему!
– Довольно возвестил выбирающийся из рубки Федя, подхватывая Калана.
– Мягкая посадка, все живы и здоровы.

– "Экипаж" отдыхает.
– Рома встряхнул девушку и, подхватив ее второй рукой за плечо, поставил ровно. Не очень она тяжелая, подумал Боцман, и низенькая в придачу, худенькая совсем, ее бы откормить, вот тогда другое дело.
– Лассо кидать умеешь?
– спросил он Асамзулу.

– Что?
– не поняла та.

– Не важно.
– Махнул Рома рукой.
– Давайте выбираться.

Учти, тебя на руках не понесу, ножками потопаешь, да и прихватишь кого-нибудь заодно.

– Не очень-то и хотелось.
– Буркнула девушка.
– Я не раненая, чтобы меня на руках таскать.

– Они здесь все такие недалекие?
– спросил Рома у Феди.

– Как видишь.
– Пыхтя ответил тот, забрасывая Калана за спину.
– Книжек они не читают, фильмы не смотрят, логика у них чисто женская, ассоциаций никаких, даже приведенные аналогии не понимают, что ты хочешь, отсталая ветвь эволюции.

– Это ты сейчас так обо всех особях женского пола сказал?
– холодно спросила Экира.

– А что, разве неправда?
– прикинувшись дураком, вопросом на вопрос ответил Федя.

– Это все ваше мужское самомнение, шовинизм и тщеславие, без нас вы бы ничего не смогли сделать!
– возвестила пилот.
– Только благодаря нашему обаянию и терпению ваших выходок цивилизации добились такого процветания.

– Ага, скажи еще, что это вы двигали всю науку.
– Буркнул техник.

– Склодовская-Кюри!
– воскликнул Рома, воздев палец.

Федя грустно посмотрел на него.

– Хоть ты не подъе..вай.

– Слушай, не мог удержаться.
– Боцман засмеялся.
– Да брось ты с дурами связываться, сам же знаешь, что вой будет до небес, так зачем начинать? Тем более обзываться? Они тебе будут мило улыбаться, а сами нож в спину засадят или на рога поднимут.
– Рома снял затемнение у обзорной щели шлема и посмотрел сразу на двух притихших девушек, которые уже собирались недовольно возмутиться, но увидев взгляд и почувствовав настроение Боцмана, припухли.
– Ку или не ку?

– Я ничего такого не собиралась делать.
– Тихо сказала Асамзула.
– Тем более, что у нас с вами контракт и его еще надо выполнить, одна я не справлюсь.

– А у меня даже рук нет.
– С вызовом ответила Экира, однако, не выдержав взгляда Боцмана и отвернулась, чтобы не встречаться с его пронизывающим насквозь глазным ренгеном. Жестокий убийца, подумала она, вон как глазищами зыркает, того и гляди ради удовольствия прирежет. Асамзула же чувствовала резко переменившийся настрой наемника и, хотя тот оставался спокойным, понимала, что он вполне может привести свою угрозу в исполнение. Для него не существует деления на детей, женщин и стариков - есть цели. Она даже неожиданно для себя спросила, словно кто-то подтолкнул:

– А ты бы и ребенка убил?

Глаза Ромы чуть блеснули, потом в них словно образовалась черная бездна - в голове закрутилось воспоминание. Федя замер у выхода, вслушиваясь в тишину и ожидая, что скажет земляк.

– Если он с миной или гранатой в руках - то да.
– Спокойно ответил Боцман.
– Теперь бы уже убил. Раньше не смог и жалею об этом. Довольна ответом?

Он говорил это так тихо и уверенно, а чувства наемника были очень сильны, но Асамзула понимала, что он уже давно похоронил их где-то внутри себя глубоко-глубоко и этот дурацкий вопрос только поднял в нем волну этих неприятных воспоминаний. Девушка благодаря эмпатии восприняла всю гамму ощущений, охвативших Боцмана и теперь уже жалела о своем дурном

языке. Но какова воля, восхищенно подумала она, так говорить о тех событиях, когда он потерял близких друзей, потому что накатившая волна эмоций говорила именно об этом! Это как же надо сковать свое собственное сердце, чтобы отринуть все положительные эмоции и чувства, не открываться никому! Теперь понятно, почему он все время шутит - так легче скрыть неуверенность и страх при общении. Он не хочет никого к себе привязывать только потому, что уже терял лучших друзей, но судьба-злодейка все время подбрасывает испытания, да еще и мы навязались на его голову. Асамзула почему-то отчетливо поняла, что Боцман как настоящий командир, хоть и прикидывается простаком, но переживает за них всех, уже считая их частью своей группы и это вдохнуло в девушку свежую волну оптимизма, потому что она явно ощутила, что теперь не одна, что у нее все получится, стоит только опереться на поддержку этого наемника. И в то же время она почувствовала к нему жалость, понимая, что человек сам взвалил на себя этот груз отвественности. Асамзула хотела подойти и обнять наемника, как это сделала с Экирой - среди нишхов это был обычный прием, чтобы снять душевную боль у сородичей, но наемник вдруг грубовато сказал:

– Бери свою товарку на закорки и пошли.
– Рома ткнул в сторону Экиры.
– Или ты предпочитаешь груз потяжелее?

Последнее явно относилось к Нику, который закрутил головой, не понимая разговора. Желание пожалеть пропало, но где-то внутри оно осталось и в любой момент могло вылезти наружу. Асамзула не противореча и молча повернулась к Экире и стала отстегивать привязные ремни. Рома проделал ту же процедуру с Ником, взял его на руки и вышел следом за Федей - опасаться на станции враждебных роботов и бандитских элементов не стоило, все же искин мог их сбить еще в космосе.

Когда все выбрались из искореженного кораблика, которому теперь только дорога на запчасти или на свалку, то Рома посмотрел на девушку и сказал:

– Ну, веди, Сусанин.

– Сюзанна!
– пропел Федя.
– Мон амур!

– Это чья у тебя там любовь, чумазый комбинезон?
– спросила Экира, лежавшая на руках Асамзулы, которая старалась на нее не смотреть.

– Ты моя любовь!
– техник послал губами воздушный поцелуй, чем заработал полный ненависти взгляд Ника.
– Как только встанешь на ноги, я покажу тебе Пизанскую башню и восьмое чудо света!

– Как бы твоя башня на полшестого не упала.
– Мстительно ответила Экира.

– Откуда она знает?
– удивленно спросил Рома.

– Откуда ты знаешь?
– переадресовал Федя вопрос Боцмана.

– Что у тебя мертвый груз между ног?
– ехидно спросила Экира.
– Все техники одинаковые, как до дела дойдет, так они уже пьяные, на ногах не стоят и вместо ожидаемого приходится волочь их до каюты, чтобы проспались.

– Я про полшестого.
– Пояснил Федя, топая за идущей впереди Асамзулой, которая благоразумно помалкивала.

– У республиканцев на родной планете в сутках тридцать шесть часов по шестьдесят минут.
– Ответил за нее ваагри.
– Полшестого - это все стрелки циферблата вниз.

– Блин, я знаю, что такое полшестого!
– завопил Федя.
– Я к тому, почему в разных частях галактики поговорки одинаковые!

– А чего это мы занервничали?
– мерзко спросила Экира и захихикала.
– Угадала!

– Потому что все мужики независимо от расы одинаковые.
– Пробурчала Асамзула.

– Да пошла ты!