Боец 6: лихие 90-е
Шрифт:
— Ты кому мозги пудришь, козел старый? — крикнул я. — Куда едем, спрашиваю?
Для большей убедительности я стукнул его дулом по голове.
— Э… это, не убивай, брат, я… бес попутал, дорогой, отдай ствол, а? — робко забормотал водитель. — Я тебя отвезу сейчас в твою гостиницу, только отдай! Ну подумай сам — я же как без ствола-то, я же…
Мне надоело слушать это бессмысленное бормотание, и я выстрелил ему между ног.
— Аааа! — возопил грузин, хотя пуля его не задела, застряв в сиденье. — Я все скажу, только не убивай, брат!
— Останови тачку, — я пнул его
Грузин остановил машину у обочины и замер с поднятыми руками.
— Не убивай, брат, — повторил он, трясясь от страха. — Я не наврал, у меня правда детишки, жена, тридцать лет вместе прожили, я один у них кормилец, куда они без меня, не убивай…
— Кормилец, говоришь, — усмехнулся я. Вся моя симпатия к этому мужику мигом улетучилась. Теперь он меня интересовал только как источник полезной для меня информации.
— Кормилец, кормилец, — лепетал грузин, не в силах отвести взгляд от дула пистолета. — Детки мои плачут, ждут…
Ну, про деток песня известная. Что проститутки, что бандиты — как только жареным запахнет, сразу неизвестно откуда обнаруживается нищая многодетная семья, которая моментально умрет с голоду, если эта сволочь не получит то, что заслужила.
— Слышь, ты, Сосо или как тебя там по-настоящему, — заговорил я, не отводя пистолета от его головы. — Значит, так. Сейчас ты мне подробно рассказываешь, кто и зачем тебя ко мне направил. А я тебя внимательно слушаю. И в зависимости от того, насколько я тебе верю, решаю, что с тобой делать дальше. Понятно излагаю?
Грузин поспешно закивал головой.
— Ну? — спросил я.
— Это… в общем, я… мне сказали вас забрать и доставить по адресу… там, — Сосо скосил глаза на нагрудный карман. Я запустил туда руку и вытащил клочок бумажки, на котором был записана улица, дом и квартира. Адрес мне ни о чем не говорил.
— Кто сказал?
— Я не знаю… Клянусь мамой, брат, не знаю, отпусти… — ей-богу, этот лепет больше всего напоминал мне постановку из самых дешёвых отечественных боевиков.
— Да что ты говоришь? — зло усмехнулся я. — То есть, значит, вот так сидел ты себе в машине, ждал пассажиров, подошёл незнакомый дядька и говорит: «съезди-ка, мил друг, забери парня и привези по этому адресу. Вот тебе букет цветов, ствол и мобила!» И ты тут же согласился и даже не удивился — ведь такие заказы у тебя каждый день по пять раз! Так, да? Говори, падаль! — я ещё раз стукнул его дулом, на этот раз сильнее
— Яяя… мааамой клянусь… не знааааюююю… — отчаянно простонал грузин.
— Мамой клянешься? Да простит меня твоя мама — судя по твоим рассказам, покойная — но ты сам выбрал свою дальнейшую судьбу. А страна у нас теперь, сам знаешь, демократическая, свободный выбор каждого человека — его святое право. Так что не обижайся.
С этими словами я начал спокойно и демонстративно перезаряжать пистолет у него перед носом. Грузин как загипнотизированный смотрел на эту процедуру глазами, полными ужаса, и громко сглатывал слюну. Вдруг раздался его сдавленный голос:
— Егор…
— Что Егор? — осведомился я.
— Зовут его Егор… ну, он так назвался…
—
— Фамилию не знаю… правда, не знаю! — взмолился грузин. — Не называют они фамилий, там за лишние вопросы…
Здесь он, может быть, и не врал. За уточнение паспортных данных в этих кругах вполне могли и твои данные поменять, причем без лишних разговоров. Был пацан — и нет пацана.
— Допустим, — сказал я. — Как этот Егор выглядит?
— Это… ну, значит, черная куртка кожаная, — затараторил Сосо, — джинсы… Ростом с вас примерно, может, чуть поменьше… Лицо такое, квадратное. Стрижка под ноль.
Мда. Исчерпывающий портрет, конечно. Я ненадолго задумался. С такими особыми приметами треть столицы можно отработать. С другой стороны, какие-то совсем уж отличительные черты вроде родимого пятна на лице или татуировки на весь палец руки действительно встречались редко. Одевается эта публика тоже плюс-минус одинаково. И как тогда описать конкретного братка?
— Ладно, — медленно проговорил я. — Я пока ещё не решил, насколько тебе можно верить. — Глаза грузина снова округлились от ужаса. — Поэтому сейчас мы поступаем так. Едем вот по этому адресу, по которому тебе было велено меня доставить. В квартиру поднимаемся вместе. Ствол все это время будет направлен на твои яйца. Он заряжен, ты сам только что видел. Если ты как-нибудь так нехорошо дернешься, что мне не понравится — сразу стреляю. Заодно и яичница бесплатная получится, не надо будет бедному пенсионеру покупать яйца втридорога, — я даже хохотнул над собственной шуткой. — Ты все хорошо понял, Сосо?
Грузин опустил глаза и сокрушенно покачал головой.
— Они меня… — мне показалось, что ещё чуть-чуть и он зарыдает. То ли этот Сосо был хорошим актером, то ли его действительно мощно на крючок подсадили. — Они убьют меня. Вместо того, чтобы доставить вас, я, получается, подставил их…
— Ничего они тебе не сделают, — спокойно возразил я. — У тебя какая была задача? Чтобы я к ним приехал? Так вот он я. Ещё и с цветочками, — Я кивнул на букет, давно упавший на пол. — А то, что ты по дороге ствола лишился — так это же я такой злодей и подлый негодяй. Куда тебе, обычному грузинскому пенсионеру, против такого наглого бандита тягаться. Так что ребята все поймут, не волнуйся. Главное, чтоб ты сам ничего по дороге не учудил. А то… — я многозначительно потряс пистолетом.
Грузин с тоской посмотрел в сторону бардачка и вздохнул. Я покачал головой.
— Нет, дорогой, — сказал я ему, передразнивая его акцент. — Мобилу ты пока что не получишь. Звонить тебе сейчас точно некуда, в твоём Тбилиси все порядочные люди уже спят. Так что заводи свой драндулет и поехали!
Таксист снова вздохнул, повернул ключ в замке зажигания, и машина аккуратно тронулась с места.
Не скажу, чтобы мне так сильно хотелось заниматься какими-то внезапными разборками непонятно с кем и по какому поводу накануне ответственного выступления. Тем более, что этот турнир был не просто ответственным, а решающим. И самое лучшее, что я мог бы сделать сейчас — это сбросить напряжение вместе с Алиной и хорошенько выспаться.