Боец 8: лихие 90-е
Шрифт:
— Ну тогда ведь нам и нужно начинать с малого, — подхватил я. — Вот у нас сейчас как раз появилась возможность на своем турнире ввести новые нормы. А там, глядишь, если мы прогремим, то и дальше потихоньку начнет получаться.
Семён, услышав, что разговор идёт на тему, о которой он имел самое смутное представление, в него не влезал, переводя взгляд то на меня, то на Грейси. Сам же Грейси задумчиво кивал, размышляя, казалось, о чем-то своем. Наконец он встрепенулся, как бы вспомнив, где и зачем он находится.
— Ну что ж, — подытожил Ройс. — В целом я твой план одобряю. Если ты и с инвентарем
— Не волнуйся, — заверил его я. — Для меня этот турнир так же важен, как и для тебя. Уж кто-то, а я-то точно выложусь на все сто!
Грейси улыбнулся и протянул мне руку, давая понять, что аудиенция окончена. Мы с Семёном попрощались с Ройсом и вышли из кабинета.
— Как все здорово само складывается, — Сёма аж подпрыгнул на ходу от радости. — Даже Грейси идёт на все наши условия!
— Ну, во-первых, складывается оно не то чтобы прямо само, — мягко напомнил ему я. — Я, например, для этого прикладываю довольно много усилий, если ты не заметил. А во-вторых, Грейси идёт на наши условия, потому что как профессионал понимает их справедливость. Мы же не просим ящик двадцатилетнего коньяка и толпу распутных девиц каждый вечер. Каждое наше условие обосновано, это поймет любой, кто хоть в какой-то степени сталкивался с миром единоборств.
Последняя фраза была сказана мной с намеком, чего Сёма, как обычно, не заметил. Ну или сделал вид, что не заметил.
— Ну вот, значит, у нас соберутся все профессионалы! — Семён радовался, как ребенок новой игрушке. — Ты договоры-то умеешь составлять? Конечно, образец у нас есть, и там только поменять детали, но всё-таки это серьезный документ, здесь мелочей не бывает…
— Умею ли я? — я аж остановился как вкопанный и не выдержал: — А умеешь ли ты? Ты же всем хвастаешься, что весь из себя такой крутой спортивный промоутер, а теперь спрашиваешь, умею ли я составлять договоры? А ты мне на что, интересно? Для любого промоутера или менеджера составление договоров — азы его работы! Как же ты работал-то в таком случае?
— Да ну ты что, — сбивчиво забормотал Сёма, заметно смущаясь. — Чего ты завелся-то, Серёга? Ну у меня действительно был длительный простой перед тем, как мы с тобой встретились, я давно никаких документов не составлял, уже и забыл, можно сказать, как это делается… Да и потом, кто их знает — может, за это время в требованиях что-нибудь поменялось? Ну, там, юридические какие-то аспекты…
«Как бы мне тебя поменять уже наконец, бестолковый мой аспект», — с усталостью подумал я. «С твоими всеобъемлющими знаниями и умениями я бы тебе не то что документы составлять — школьные экзамены сдавать бы не доверил. Похоже, после такой совместной работы я сам уже смогу продюсировать кого угодно. А что? Раскручусь, стану крутым спортивным менеджером, выведу пару ребят в суперзвезды, перевезу сюда Алинку и будем мы жить с ней на эти проценты не хуже всяких там Тайсонов и Ван Даммов! И все благодаря Сёме, ха!»
— Ну что, куда мы теперь? — нарушил тишину Сёмен, когда мы дошли до развилки: один коридор вел к нашей комнате, другой — к лестнице.
— Пока что в комнату, — ответил я. — Для начала мне нужно грамотно составить чертеж. Это же
В коридорах здания было непривычно тихо. Хотя непривычно, наверное, это было только для меня. На самом деле шумом и толпой этот дом наполнялся только по утрам, когда все гурьбой высыпали из своих комнат, и по вечерам, когда такая же толпа возвращалась на ночёвку. В остальном же это было обычное казённое здание — комнаты со множеством кроватей, кухня, столовая, прачечная… Мне это сильно напоминало корпуса детского оздоровительного лагеря, в котором я несколько раз бывал в детстве. Только там нас ещё сопровождали вожатые, в которых здесь не было необходимости. Ну и в целом распорядок дня был насыщеннее, что вполне объяснимо. В остальном же, учитывая спортивную направленность этого заведения, его можно было назвать и оздоровительным.
Мы зашли в комнату и уселись на кровати, которая, помимо всего прочего, являлась и нашим единственным сиденьем в этом жилище. Я достал карандаш и бумагу и стал делать чертеж, старательно извлекая из памяти все тонкости, а Сёма извлёк из своей сумки маленькую записную книжечку и начал в ней что-то искать. Это зрелище меня заинтриговало. Уже сам факт, что у такого раздолбая была записная книжка, мог поразить до глубины души. А уж если там записано что-то действительно ценное…
— Что ты там ищешь-то, если не секрет? — не выдержал я. — Рецепт каши из топора? Тогда ищи быстрей, а то я что-то опять проголодался. Жиденькие у них тут завтраки-то, надо признаться.
— Да нет, — Сёма опять не заметил моего подкола, настолько сосредоточенно он листал книжку. — У меня есть знакомые, которые как раз занимаются спортивным инвентарем и оборудованием.
— Продавцы, что ли? — не понял я. — Специализированный магазин?
— Какой ещё магазин? — удивился Сёма. — Рабочие! У них свой цех, уж что-что, а площадку по чертежу они нам оборудуют. Я смогу с ними договориться, чтобы сделали все по дружеской цене. Если очень надо — может быть, и рассрочку получится выбить.
— А-а. Это дело, — согласился я. — Тогда ищи. Такие друзья нам всегда пригодятся.
— Нашел! — воскликнул Семён. — Пойду на пост охраны, позвоню им. Узнаю, когда подскочить можно для заказа.
— Давай, — согласился я. — Я пока подожду здесь.
Семён убежал, а я начал прохаживаться по комнате, мысленно прикидывая, как должна быть устроена клетка, в которой будут драться бойцы. Все остальные обитатели нашего жилища были на тренировке, так что я остался совсем один, и мне никто не мог помешать сосредоточиться.
Подойдя к окну, я остановился и посмотрел на улицу. За окном не спеша протекала обычная жизнь, которую я наблюдал всегда. Шли куда-то люди, ехали автобусы и автомобили, светило солнце, иногда чуть покачивались листья деревьев… Город проживал свой очередной обычный день и ещё не подозревал, что в его недрах готовится без преувеличения историческое спортивное событие.
«А город подумал — ученья идут…» — ни к селу ни к городу вспомнил я старую песню. Ничего, когда мы от учений перейдем к делу — ни у кого никаких сомнений не останется!