Боец Демона-Императора
Шрифт:
Комната, в которую нас привели, оказалась на вид довольно уютной — диванчики, столики, на которые статная девушка в чем-то легком, но, к сожалению, многослойном, принесла два подноса с прохладительными напитками, мелкое печенье на блюде, приволокла таз и огромный кувшин с водой. Двое немедленно рванули к тазу и принялись усердно умываться, отфыркиваясь, будто приехали не на виллу, где судьба разыграет в рулетку их жизни, а в баню.
Я уселся на один из диванчиков и уставился в окно. Узорная решетка выглядела очень изящно, но все равно намекала на отсутствие пути к отступлению. О том же напоминал и сопровождающий нас маг, торчащий у входа со скучающим видом.
Заглянув в комнату, маг махнул мне рукой.
— Иди. Тебя ждут.
Та беломраморная лестница, по которой мы поднимались, восхитила меня даже сквозь стиснутое напряжением горло и затуманенный взгляд. Великолепие интерьеров, искусно подобранные оттенки мрамора, отделка ярко начищенным металлом, изысканнейшие подсвечники, каждый из которых был увенчан облачком магического света, скульптуры и драпировки из шитых золотом и серебром тканей — рядом со всем этим интерьеры Эрмитажа и прочих царских дворцов жалко блекли.
Если бы не предстоящий мне бой, я, наверное, задержал бы шаг, чтоб полюбоваться всей этой красотой. Сейчас на любование уже не хватало душевных сил, и я лишь отметил для себя, как восхитительно все вокруг, и если будет потом возможность и желание, неплохо бы присмотреться повнимательнее.
Мне снова пришлось ждать в крохотном закутке с диванчиком и столиком, рядом с офицером в местной своеобразной форме, похожей на дикую помесь японского национального костюма и бедуинского наряда, но при этом вполне официозного на вид. Офицер посматривал на меня с подозрением и, хотя я ничего не спрашивал, довольно резко предложил мне ждать, когда император пожелает смотреть бой.
Император пожелал смотреть бой слишком скоро. В комнатушку заглянул еще один чопорный мужик в тряпках и с жезлом (я уже успел понять, что местные военные чины таскают при себе знаки своей власти, и не всегда это оружие, иногда — просто выразительные штуковины, в бою бесполезные, символы власти, не более) и, бегло оглядев меня, велел:
— Сними рубаху.
— Зачем? — удивился я.
— Делай, как сказано, — негромко, но зло рявкнул первый офицер, сузив глаза.
Мне остро захотелось начать поединок прямо здесь и назначить себе противника самостоятельно, тем более что «когти» уже были пристегнуты к запястьям. Наверное, что-то такое появилось в моем взгляде, потому что крикун выдернул из-за пояса свое оружие — окованный металлом короткий шест — и слегка пригнулся.
— Парень, делай, что тебе говорят, — устало бросил маг, видимо, на всякий случай подворачивая манжету и открывая простенький ободок браслета. Я готов был побиться об заклад, что это магическая штуковина, при помощи которой он справится со мной в два счета. Поэтому опустил руку и, поколебавшись, все-таки разделся по пояс. С раздражением заново затянул ремешки на запястьях. Побуждение сказать что-нибудь в адрес императора, любящего пялиться на обнаженные мужские торсы, все же предпочел проглотить — мало ли, какую это вызовет реакцию.
Меня попытались подтолкнуть в спину, но я уклонился, пропустив чужую руку мимо плеча, и сделал поспешный шаг вперед, в залу, роскошнее которой мне видеть не доводилось. Вместо одной из стен — череда арок, закрытых резными экранами, выполненными то ли из стекла, то ли из какого-то прозрачного камня вроде хрусталя. В
Противоположная стена была отделана колоннами с серебряными капителями в виде волн, и продолжающие их «пенные барашки», украшенные искристыми вставками, закрывали собой потолок. В складках отделки теснились облачка магического света, создавая эффект настоящего бурного моря над головой — такого нечего было и думать добиться известными мне техническими методами.
В зале стояло три стола, один повыше, два пониже, и за ними пировали мужчины и женщины, разодетые по местной моде. Женщины были слишком прилизанные, слишком красивые и изысканные, мужчины с давней привычкой смотрели не на меня, а сквозь меня, точно так же, как они взглядывали сквозь прислугу, беззвучно снующую туда-сюда с подносами и кувшинами. Императора среди них я с ходу не успел разглядеть, приглядываться же не решился.
Я и так с трудом заставил себя отвлечься от красоты и великолепия интерьеров, и теперь поспешил взглядом оценить доступное мне пустое пространство. Что ж, если быть осторожным, то места должно хватить. Главное не влететь в хрустальный экран, не запнуться ногой о возвышение, откуда уже начинается «гостевое» пространство, не подцепить спиной вон ту жаровню, на которой, похоже, разогревают некоторые блюда.
Осмотрелся я вовремя — из противоположного входа выступил парень, тоже раздетый по пояс, как и я, сжимающий в руках короткие клинки. Лицо его мне не понравилось, может, потому, что он смотрел на меня, словно на кусок балыка, который надо срочно напластовать.
На залу опустилась относительная тишина, краем глаза я уловил, что большинство гостей смотрят на нас. Мой противник слегка пригнулся, а потом вдруг ринулся на меня, словно пловец в слишком холодную воду. Двигался он очень быстро, я едва успел отскочить с его дороги, уходя заодно и от сметающего взмаха клинками. Развернулся, но слишком медленно, и пришлось падать назад и вбок, уходить в перекат.
Противник мой явно обрадовался этому факту и прыгнул следом, похоже, надеясь просто затоптать меня и добить вдогонку. Извернувшись, я толкнул его плечом в ногу. Не так удачно, как хотелось бы, парень рухнул, но тут же вскочил на ноги. Правда, это промедление дало и мне возможность подняться на ноги, и не просто подняться — приготовиться. Даже нож на поясе успел поправить, чтоб при случае было удобнее его выдергивать.
Мы сцепились в опасной близости от хрустального экрана, но сделать с этим я в первые моменты боя не мог ничего. Противник рвался к моему горлу с такой яростью, словно я был причиной всех его бед в этой жизни, и это вызывало недоумение: он реально не в курсе, что мы все здесь — невольники императорского каприза?
Пришлось перехватывать его за локоть и уводить в сторону от себя, чтоб дальше хлопнуть по загривку, сдобрить это пинком в пятку и опрокинуть мужика на пол. Ножей его я не боялся. Я давно уже отвык бояться оружия в руке своего противника — при должном навыке обращения с собственным телом человек вполне способен противопоставить голые руки ножу. Огнестрельному оружию — уже вряд ли, но здесь и не было огнестрельного.
Парень, даже имени которого я не знал, с ненавистью смотрел на меня. Его правую руку с ножом я отвел в сторону четко, как на тренировке, а вот левую уже не успевал. Поэтому обошелся левым «когтем», в большей степени защищающим тыльную сторону ладони, нежели действующим как оружие. То есть оружие из него тоже получилось бы. Вроде хорошего кастета.