Боец с планеты Земля

Тимофеев Владимир

Едва я вышел из ванной, как сразу услышал:

— Там что-то звякнуло.

— Где?

— Там, — сообщила Анцилла и указала на дверь.

Возле входной двери на встроенном шкафчике горел огонёк.

— Наверное, ужин приехал.

Я не ошибся. В шкафчике обнаружилась небольшая тележка с тремя «заваленными» пищей подносами. Видимо, здесь и вправду старались не докучать клиентам, а возможно, даже и не подглядывали. Хотя надеяться на последнее стало бы с нашей стороны верхом глупости.

— Чего

там? Чего? — заинтересованно приподнялась герцогиня, когда я вывез тележку из шкафа и покатил к столику.

— Романтический ужин при свечах, моя экселенса.

Насчёт свечей я, конечно, погорячился. Свечей там не было, зато были курительные палочки — аналоги земных сигарет без фильтра (не наркота, но и не никотин, а какой-то другой алкалоид, менее вредный). А ещё куча каких-то экзотических фруктов и овощей, тарелки с красиво уложенными бутербродами, кондитерские изделия, вычурные закуски, саморазогревающееся жаркое в специальном контейнере… столовые приборы из нержавейки, пара высоких бокалов… бутылка вина…

— С чего начинаем? — азартно потёрла руки Анцилла. — У меня от этого изобилия аж слюнки текут и глаза разбегаются.

— Сначала, я думаю, надо выпить.

— Согласна. Наливай полную, — протянула она мне свой бокал.

Я откупорил пробку, разлил по бокалам вино.

— Ну, за удачу!

— За нашу удачу, — скромно уточнила экселенса.

Мы чокнулись, выпили.

Вино показалось мне несколько странным на вкус.

— Что это?.. Что это было?

Я удивлённо посмотрел на Анциллу.

На ней буквально лица не было. С чего бы?

— А ну, дай сюда!

Девушка схватила бутылку, внимательно прочла этикетку.

— Ты что, вообще обладел?! Что ты мне дал, скотина?!

Глаза герцогини метали молнии.

— Вино, конечно, что же ещё? — я всё ещё не понимал, что случилось.

— Романтический ужин, романтический ужин… Так вот, значит, как ты решил меня обдурить, да? Знаешь, что антидот в сумке остался, и… А ну-ка марш в ванную и быстро там заперся!

— Зачем? — я хоть и не понимал её, но на всякий случай поднялся.

Анцилла тоже вскочила и резко махнула рукой:

— Нет! Ванна — бессмысленно. Мы просто дверь выломаем, вот и всё… Что делать? Что делать? Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Она принялась нервно расхаживать из стороны в сторону и бить кулаком о ладонь.

Потом неожиданно остановилась и посмотрела на меня пронзительным взглядом:

— Ты что, и вправду не знаешь, что это за вино? — кивнула она на бутылку.

Я помотал головой.

Герцогиня обречённо вздохнула и плюхнулась в кресло.

— «Чёрное Кардонийское» с Флоры. Сильнейший афродизиак, действует и на мужчин, и на женщин. Купируется

универсальным антидотом, которого у нас нет. Кошмар! — всплеснула она руками.

Я потрясённо молчал.

Анцилла вдруг встрепенулась и снова вскочила:

— Так! А ну давай раздевайся!

Сказала и стала решительно расстёгивать пуговицы на блузке.

— Зачем?

— Зачем, зачем… Хочешь, чтоб мы одежду друг другу порвали, когда накроет?

— Нет, не хочу.

— Тогда раздевайся, не спи!

Я тоже принялся раздеваться. Происходящее казалось каким-то сном, наваждением, как в фильме про Шурика.

— Всё! Ща начнётся, — разоблачённая догола лейтенантша метнулась к кровати. — Ну! Где ты там, ёшки-матрёшки?!

Застряв в штанине одной ногой, я запрыгал по комнате и едва не упал. На герцогиню в костюме Евы мне было стыдно смотреть. Не потому что, что она мне не нравилась, а наоборот, потому что нравилась слишком сильно и…

Тут-то меня и накрыло.

Никогда раньше не ощущал ничего подобного.

Это было одновременно и страшно, и восхитительно.

Меня буквально распирало желанием, диким и необузданным.

Я абсолютно точно знал, что если его куда-то не выплесну, то разорвусь на тысячу мелких осколков.

К счастью, объект моего вожделения находился прямо передо мной и, похоже, испытывал то же самое.

Острые коготки вонзились мне в спину, тело забилось в судорогах, и через миг мы просто слились в экстазе, забыв обо всём на свете, разом отринув все имеющиеся в этом мире условности и предрассудки…

Когда всё закончилось, пришло ощущение, как будто я вынырнул из глубины и теперь никак не могу надышаться. Глотаю ртом воздух, а он настолько тяжёлый и твёрдый, что не желает протискиваться сквозь горло в лёгкие, а если и попадает туда, то давит на них как каменная плита. Перед глазами всё расплывалось, в голове стоял гул, кожа горела огнём, в воспалённом мозгу мелькали «живые» картинки…

Вот я стою у стены, передо мной десяток бойцов с лучемётами. Они вскидывают оружие. Слышится команда «Огонь!»…

Стена исчезает. Вместо неё — площадь, заполненная народом. Стою на каком-то ящике, на шее петля. Ко мне подходит мужик в красном колпаке, с виду вылитый капитан Дидрич, зло ухмыляется и пинает ящик ногой…

Площадь всё та же, только уже без виселицы. Стою на коленях, руки связаны за спиной, голова лежит на залитой кровью колоде. Рядом опять Дидрич, в его руках огромный топор. Лезвие взметается вверх и рушится на мою шею…

От дыма нос начинает чесаться…

Что, меня теперь жгут, как Джордано Бруно?..