Боец. Частный детектив по-русски
Шрифт:
В междугородном экспрессе пассажиров достаточно и места все заняты. Устраиваюсь в кресле рядом с особой строгого вида. Ее лицо в больших очках заранее неприступно и камен-но. Поза с прямой спиной, а строгий деловой женский костюм с пиджаком и юбкой до колен, ну прямо выпускница Смольного института благородных девиц… Мордочка вообще-то у нее симпатичная, и, насколько я могу судить по ее рукам, еще не замужем.
Интересно, она так, выпрямившись, собирается торчать до самого Минска? Со стороны выглядит довольно смешным ее поведение. Мужчин она вроде
— Добрый день, — здороваюсь я с ней.
— Здравствуйте… — сухо отвечает она и поворачивает голову с прямой линии от кресел в сторону окна. Ее ответ выглядит как «Здравствуйте, дети!» инспектора из роно. Поворот головы от меня означает, что разговор на этом непререкаемо закончен.
— Вы по делам в Минск? — не отступаю, интересуясь у нее, словно не замечая пренебрежения к себе.
Вдруг вижу, как видимая мне часть ее левой щеки начинает краснеть. Из-за уха у нее выбивается смешной локон. Волосы у девушки светлые, без краски и закручены в тугой пучок на голове сзади. Судя по объему этого пучка, у нее должны быть изумительные длинные волосы и несомненно вьющиеся.
Она игнорирует мой вопрос. Ерунда. Время у меня есть. Духи у девицы приятные. Наверняка Франция и не подделка. Очень легкий, но зовущий аромат.
— Простите… — включаю дурачка. — Вы, наверно, меня не расслышали… Вы едете в Минск по делам?
Строгая особа поворачивает свое лицо в мою сторону. Она действительно покраснела.
— Извините… но мы с вами не знакомы, — так же сухо говорит она, — поэтому…
— О Господи! Так это ж совсем не та проблема, из-за которой необходимо волноваться! не даю ей договорить и с самой обаятельной улыбкой развожу слегка руки. — Меня зовут Стас, и я хочу навестить своего родственника в столице. А вас как зовут, простите меня ради Бога!
Она немного смущена напором и, задумавшись, все-таки через полминуты объявляет:
— Юлия Сергеевна… — дарит она, качнув слегка головой.
— Очень приятно, знаете ли… — радуюсь принародно. — Вы, наверно, очень серьезная женщина и к тому же строгая… Я это сразу заметил, и несомненно у вас, Юлия Сергеевна, должна быть серьезная работа… Главное, нужно что-то говорить. Женщины только так и воспринимают длину слов, особенно через лесть. — Вы знаете, мне даже кажется, что я могу угадать насчет работы… Вы, наверно, хирург или все равно какой-то, но врач… — заведомо не стараюсь попасть в цель.
Она внимательно смотрит на меня и, видя перед собой открытую улыбку и совершенно доброжелательное лицо, слегка вдруг улыбается мне.
— Нет, вы не угадали… — говорит она тихо и скромно.
Не важно, как она говорит, главное, она улыбается и лед тает. А улыбка ей удивительно идет.
— Как жаль… — Я расстроен. — Но, впрочем, я все равно уверен, что у вас очень серьезная работа. А вы знаете, что ваша улыбка может растопить льды Антарктики? Вы только туда не ездите, иначе
Девица благодарно улыбается.
— А вы сами, наверно, имеете какое-то отношение к медицине? — вдруг интересуется она.
Все-таки и голос у нее очень приятный, когда спокоен и не настроен на жесткие интонации. Лет ей не больше двадцати пяти.
— В некотором роде… — смеюсь я. — Когда я говорю о своей профессии, то в основном люди стараются побыстрее со мной раскланяться, — улыбаюсь ей.
Юлия Сергеевна поднимает недоуменно брови.
— Что же странного в вашей профессии? — интересуется она.
Вижу, интерес у нее неподдельный. Женщинам нравится, когда их интригуют загадками.
— О! У меня удивительно неблагодарная профессия, поверьте мне на слово, — уверяю ее.
Она даже поменяла позу и по-человечески устроилась в кресле, откинувшись на спинку сиденья. Отсвечивая солнцем, ее большие очки дают блики на спинки кресел впереди нас.
— И все же?..
Я с сомнением покачиваю головой:
— Потом и вы не будете со мной разговаривать, — позволяю себе усомниться в ее расположении.
Она нервно хмыкает, ей интересно.
— А вы все-таки попробуйте… — провоцирует она, но без игривых интонаций.
Автобус резко тормозит, выруливая к обочине. Выглядываю в проход в сторону лобового стекла водителя. Так… Вроде все начинается сначала. Дорогу «Икарусу» подрезал «форд», и от машины к экспрессу идут трое парней в напяленных на их рожи темных очках и черных бейсболках с длинным козырьком.
— Что случилось? — спрашивает настороженно Юлия Сергеевна.
— Все в порядке, — успокаиваю ее. — Скорее всего, небольшая поломка, может, что-то с колесом…
Водила «Икаруса» открывает входную дверь, и парни заходят в автобус, быстро зыркая глазами по салону. Наши места в середине экспресса. Один из бандитов остается с водителем, двое идут по салону, нагло рассматривая пассажиров.
— Что это? — спрашивает моя соседка, с испугом откидываясь в кресле.
— Трудно сказать… — тихо говорю я, ожидая приближения парней.
Вот один из них выплывает и тормозит рядом с нами. Обмениваемся с ним долгим взглядом. Подходит второй, смотрит на меня, затем на Юлию Сергеевну, и вдруг его рожа расплывается в похабной улыбке. Он наклоняется к низкорослому приятелю и о чем-то тихо говорит ему в ухо. Тот угрожающе лыбится. Девушка отворачивается к окну. Парни проходят дальше по салону.
— Вы их знаете? — спрашиваю ее не громко.
Я вижу, как она нервничает, теребя пальцами лацканы своего пиджака.
— Возможно… — нервно и хрипловато говорит она.
Двое возвращаются назад. На них джинсовые костюмы с куртками, под которыми явно топорщится оружие.
— Вот ты, — резко бросает парень, смотря на мою спутницу, — давай-ка на выход, — командует он.
Второй стоит рядом и мерзко щерится.
— Убирайтесь! И не смейте ко мне прикасаться! — взвинчивается вдруг Юлия Сергеевна, краснея и сверкая стеклами очков в сторону парней.